Мое волшебное чудовище - [8]

Если раньше мне были интересны его пошлые шутки, анекдоты, его заполненная ненормативной лексикой речь, то сейчас мне почему-то оскорбительно было слышать любой его разговор.

Мне казалось, что он нарочно затемняет мой взгляд притворным невежеством и смешливой простотой, чтобы затем приручить меня как животное, и чтобы с помощью меня как животного убивать свое никчемное время.

Однако, иногда мне все же было жаль Леллямера, и я потакал ему, играя с ним в карты в «буру» на деньги, и почти всегда проигрывал. Правда, ставки были не такие большие, и кроме всего прочего, Леллямер потом бежал за водкой и угощал меня.

Пить я особенно не хотел, но как говорится, в холоде даже собака греет!

Вот в этих самых древних манускриптах было написано, что поскольку людей на свете очень мало, то надо уметь ценить даже убогих приятелей и разрешать им иногда быть рядом с тобой, чтобы они совсем не одичали! Иными словами, я сам воспринимал Леллямера, как забавное животное, но с которым все равно надо держать ухо востро!

Самое скверное, что при всем своем добродушии, он издевался над моей невинностью, как над недостатком, и очень часто при посторонних женщинах, которых приводил в общежитие

Однажды я с ним даже подрался из-за этого, но после этой драки он, кажется, немного поутих, хотя побил не я его, а он меня.

Просто во время драки я глубоко задумался о том, что драку порождает человеческое невежество, а Леллямер воспользовался моей рассеянностью и очень легко меня нокаутировал!

Однако, благодаря своим раздумьям, я многое сумел понять, прежде всего, свои же ошибки в общении со многими людьми, в том числе и с Леллямером.

Я понял, что все, что делает человек, не может быть разумным или справедливым, ибо все, что он делает, он делает для себя, а следовательно, и другие не могут претендовать на какую-то любовь с его стороны!

Почти такие же мысли я нашел в древних манускриптах, и вообще, никак не мог избавиться от впечатления, что нашу древность создавали наши современники. И главный тому пример, эта странная история, происшедшая со мной, с Леллямером и пьяной женщиной, которую он к нам привел!

Как-то Леллямер явился удивительно рано, почти трезвый и с одной пьяной женщиной. Я почти как всегда сидел за столом, и читал под настольной лампой «Археологию» Джонса, но все же на женщину внимание обратил.

Она была необычайно стройна и красива, и кажется, изрядно пьяна, во всяком случае, ее лицо было красным как зарево.

Взгляни, солнышко, какой у меня монашек сидит, – ехидно хохотнул Леллямер, поддерживая ее под локоть, и тут же куражась, ткнул меня указательным пальцем левой руки в спину.

Как, я уже говорил, я действительно сидел за столом у окна, под лампой и читал «Археологию» Джонса, может, поэтому, слова Леллямера меня нисколько не задели. К тому же эта женщина сама уже ничего не соображала, и вообще еле стояла на ногах, мотая своей огненной рыжей головой с распущенными волосами в разные стороны и одновременно насвистывая что-то похожее на Марш Мендельсона.

Видел, какую русалку привел? – подмигнул мне Леллямер и мягко подтолкнул женщину к своей кровати.

Она мгновенно рухнула на нее и растянулась во всю длину своего прекрасного тела, едва прикрытого шелковым платьем небесного цвета, и разбросав руки, быстро закрыла глаза. Леллямер едва не захлебнулся от смеха, он брал ее за руки, поднимал их и отпускал, и они тут же безвольно падали обратно.

Напилась как хрюшка! – подмигнул мне Леллямер, а затем с необыкновенной заботливостью укрыл ее накидным покрывалом и предложил мне выпить.

Может выпьешь со мной, да и с ней позабавишься! – хихикнул он, доставая из-за пазухи бутылку водки, но я отказался, увлекшись раскопками древних пирамид в Египте, где Джонс сделал несколько серьезных открытий. Тогда Леллямер стал пить один, насмешливо чокаясь с обложкой книги Джонса, которую я держал в своих руках.

Через полчаса он уже храпел одетым на моей кровати. Сумерки целиком заполнили комнату, настольная лампа вдруг перегорела, но я продолжал один сидеть в темноте. Я уже давно не мог читать эту проклятую «Археологию» не менее проклятого Джонса и думал только лишь об этой спящей женщине, которую привел с собой Леллямер… Как мне показалось тогда, водка изрядно подорвала его здоровье и теперь он даже не мог или не хотел ничего делать с этой приглашенной сюда женщиной.

И зачем он тогда ее сюда привел?! – этот вопрос так серьезно расстроил мою психику, что я даже чуть не заплакал! Черт, так ведь можно и с ума сойти!

У меня от таких странных мыслей даже стала кружиться голова, когда вдруг я почувствовал, как эта пьяная женщина коснулась моей ноги своей рукой.

Иди ко мне, мой монашек, – шепнула она и потянула меня за ногу к себе.

А вдруг он проснется, – шепнул я в страхе, едва осознавая, что я сам говорю и делаю.

Дурачок, разве любви боятся?! – ее шепот как будто проник мне в самое сердце.

Но он же будет сердиться, – прошептал я как в бреду.

Дурачок, я же тебя люблю! – теперь ее шепот окунул меня в ее тело.

Она легко освободилась от платья, как змея сбросила свою кожу и тут же жадно укусила мои губы. И хотя мне было больно, я все же смолчал. Потом ее умелые руки быстро расстегнули молнию на моих брюках, и так же неслышно сбросили их с меня.