Мое первое убийство - [54]

— Там нет моих отпечатков, это Тимо запечатывал бутылки.

— Дура! — выдохнул Тимо, отбросив руку Сиркку. Я даже закусила губу, чтобы не рассмеяться, настолько это напоминало сцену в «мыльной опере». Яркий макияж Сиркку выглядел смешно в полицейском участке, а Тимо был похож на фермера, которого проверяющий застиг у самогонного аппарата.

— А где варили самогон? — Я обратилась к Сиркку, но Тимо, видимо, решил взять инициативу в свои руки. И тихо, медленно заговорил, взвешивая каждое слово:

— Мы у себя в Мууриала варим самогон уже десятки лет. Этим начал заниматься мой дед еще во время «сухого закона», затем продолжили родители. Я иногда приносил бутылку-другую на разные вечеринки хора. А однажды Юкка спросил меня, могу ли я достать для него еще самогона, сказал, что готов заплатить. Я поговорил с отцом, он был категорически против. У нас в Мууриала никогда не варили самогон на продажу, исключительно для собственных нужд. Конечно, мне стало досадно, ведь, по расчетам Юкки, на нем можно было наваривать до двухсот процентов, у нас же было собственное, а значит, почти бесплатное зерно. Кажется, Юкка хотел продавать самогон коллегам по работе. И я начал думать, можно ли соорудить аппарат где-то в городских условиях. Но это казалось сложно. А однажды на какой-то вечеринке, я тогда уже общался с Сиркку, он еще раз завел речь на эту тему.

— Юкка мог любого подбить на то, что хотел сам, — вдруг произнесла Сиркку, и Тимо снова взял ее за руку.

— Да, Юкка и Сиркку уговаривал. И она обещала помочь мне собрать самогонный аппарат, ведь она химик. Так мы сварили первые пятьдесят литров самогона, половину оставили себе, половину отдали Юкке. И по-моему, у нас неплохо получилось, — произнес Тимо, обращаясь к Койву. В его голосе звучала профессиональная гордость.

— А что было потом? — быстро спросила я, несколько смущенная тем, что они пытаются перевести беседу в русло «мужского» разговора.

— А затем мы сварили вторую партию к весеннему празднику хора, третья партия была готова пару недель назад. Последняя партия получилась самая большая по объему, ведь у нас все уже было отлажено.

— А где вы брали бутылки? Они все одинаковые.

— Большая часть — это старые бутылки из Мууриала, часть откуда-то принес Юкка.

— А кто придумал добавлять туда специи и травы?

— Юкка. Я однажды рассказал ему, что когда-то давно мы добавляли в самогон различные пряности, и он предложил тоже класть туда анис. Это вроде бы придает напитку изысканный вкус.

— И часть самогона вы продавали Юкке, так?

— Да… — Тимо смутился. — Мне казалось странным, что он требует от нас все больше и больше. Я не хотел, чтобы он его кому попало продавал. Ведь варить самогон для себя — не преступление, — сказал он в свою защиту. — Это многие делают. А Юкке все было мало. Он нам не рассказывал, кому его сбывает.

— Он вам давал предоплату?

— Да… Вот только в этот раз… — Тимо внезапно замолчал, и Сиркку снова уставилась на него испуганными глазами.

— Продолжай, — произнесла я, пытаясь придать своему голосу начальственную важность. Мне казалась странной манера речи Тимо, который был родом из Восточной Финляндии — там болтают быстро и неразборчиво, а он говорил медленно и взвешенно.

— А потом Юкка позвонил в четверг вечером, — снова нервно заговорила Сиркку, — и сказал, что ему срочно нужны все наши запасы. Еще он сказал, что у него нет денег заплатить за все сразу, но он сможет вернуть деньги в субботу в Вуосаари, когда все продаст. Он приехал на машине и сказал, что готов сейчас же все продать, что у него есть покупатель.

— Но после его смерти весь алкоголь обнаружили у него дома, значит, он его не продал и не заплатил вам, — констатировала я. — Вы пытались выяснить у него, в чем дело?

Тимо и Сиркку переглянулись, как бы решая, кто из них будет отвечать на мой вопрос. Затем Тимо начал:

— Да, тогда, в сауне, мы думали, что же нам делать. Ведь у нас не было ни малейшего шанса вернуть деньги. Мы потеряли несколько тысяч, это для нас большие деньги. А Юкка весь вечер был такой странный и явно избегал нас.

— Когда все ушли спать, мы хотели зайти к нему в комнату и поговорить, но дверь была заперта, — вставила Сиркку.

— А затем мы решили, что попробуем завтра, — продолжил Тимо. — Но потом Сиркку среди ночи пошла в туалет и… Лучше, если она сама все расскажет. — Он кивнул девушке, в глазах которой снова плескался страх.

— Да-а… Я пошла в туалет на втором этаже, но там так сильно воняло… Наверное, Юри только что вырвало. Я открыла окно и увидела Юкку на мостках. Не было времени идти и будить Тимо, я решила сама туда побежать и потребовать у Юкки эти деньги. — Сиркку перевела дух, залпом выпила остывший кофе и скривилась — холодный кофе был совсем невкусным. Или воспоминания были такие неприятные?

— Но Юкка сказал, что не может отдать деньги, так? — прервала я ее. — Ведь он же не успел ничего продать.

— Точно… Он только посмеялся над нами и сказал, что нельзя быть такими доверчивыми дурачками. Тогда я разозлилась и ударила его.

— Ударила? — изумленно переспросила я. — Чем?

— Рукой. Или кулаком. Не помню. По лицу. Он выругался, а я убежала. Я не осталась посмотреть, что с ним случилось. А утром… Но ведь он не мог умереть от моего удара? — встревоженно глядя мне в глаза, спросила девушка.