Даль подал Алисе руку, помогая выйти из авто.
Факельщики, знаменосцы, охрана в табарах — они словно провалились лет на триста в глубь времен. Лязгнули, опускаясь в арке, герсы. Комиссару стало даже как-то спокойнее. Вслед за Алисой он двинулся к распахнутым кованым воротам Храмины, где в темноте глазами сверкали свечные огоньки и поверх коричного аромата увядающей листвы повевало воском и ладаном. Ходящие под корабеллой в тяжелых парчовых уборах дожидались на крыльце во главе с первосвященником. Даль засмотрелся на синее и белое поверх голов, чуть приотстав от государыни, позади которой листьями в водовороте закручивалось шествие. И ближе к ней оказались истопники, горничные, судомойки, чем графы и бароны Круга. За спиной Алисы чуть слева вроде бы мелькнул синий нарукавник часовщика. Даль ускорил шаги, стремясь догнать Феликса Сорена. И прикрыть государыню. Еще кто-то поспешал справа от него. И тут сверху громом ударил выстрел. Тропа присела и раздалась — чтобы тут же метнуться вперед в жадном любопытстве. Даль ломился вместе с ними. Навстречу, безжалостно сминая людей, прорывалась к источнику выстрела охрана. Комиссар бросил короткий взгляд — в галерее наверху качалась, бросалась бликами створка.
Алиса лежала на земле. Не одна. Рядом, убитый выстрелом в спину, лег темноволосый мужчина — комиссар отметил обтягивающие черные панталоны, пыльные высокие сапоги со стертыми подошвами и белую рубашку с широкими рукавами: пятно крови на ней смотрелось донельзя романтично.
Наклонился к Алисе. Она неловко подогнула под себя руку, прическа рассыпалась. А в спине скользко блестело оголовье «искоростеньской иглы». Охранники держали Хранителя, заломав ему руку и заставив пригнуться к земле.
Даль жестом велел разогнать толпу. Приблизил лицо к лицу Сорена:
— Зачем… зачем вы это сделали?
Тот сплюнул кровью:
— Не вынимайте «иглу». Как можно дольше. Пусть спит, пусть отдохнет. Пусть не знает, что Саша мертв.
— Вам грозит каторга! — шепотом заорал Даль.
— Я вернусь оттуда намного быстрей, чем вы думаете.
— Я постараюсь вам помочь.
— Не сомневаюсь, Даль Олегович.
Комиссар махнул рукой:
— Увести!
Доверив доктору Веска государыню, склонился над убитым, рывком переворачивая на спину. И во внезапно выцветающем, ослепительном до белизны мире глядел на бледное до синевы лицо Александра Халецкого. Крысолова. Застреленного Гюльшой Создателя. Чувствуя холод оттого, что остался один.
