Моё индейское детство - [17]

Тополь трудно расколоть, а в сухом виде его древесина очень лёгкая. Поэтому тополь часто использовался при изготовлении сёдел из дерева и кожи. Из тополя делали волчки, которые могли крутиться на твёрдой почве и никогда не ломались.

Может показаться странным, но корни этого дерева очень лёгкие и губчатые, они могут плавать в воде. Мы, мальчишки, часто брали кусочки корня и пускали по течению. Девочки из этой части дерева делали своих кукол. Много раз они находили кусочки подходящего размера с отростками, похожими на ручки и ножки. Чтобы получилась хорошая кукла, надо было лишь чуть придать ему форму. Девочки шили платья для своих кукол из сыромятной кожи. Потом они рисовали им лицо и волосы. Раскрашенные и наряженные в расшитые бисером платья, некоторые из них были очень красивы.

Весной на тополе появлялись гроздья серёжек, и после того, как они раскрывались, красивый белый пух летал в воздухе. Мы использовали его для набивки кожаных подушек.

Другим широко использовавшимся нами деревом был кедр, который белые также называли лиственницей. Если мы плохо себя чувствовали, мать или бабушка заваривали нам настой из кедровой хвои, которая хранилась в кожаных мешочках в каждом типи. Иногда туда добавляли несколько листочков шалфея. Это был горький настой, но мы послушно пили его и вскоре уже были здоровы. Если начиналась гроза, женщины бросали горсть кедровой хвои в огонь, и типи тут же наполнялось приятным запахом. Маленьким мальчиком я часто видел это – ведь грозы не редкость для Северной Дакоты – и я знал, зачем это делалось. Однажды отец рассказал мне, что кедр защищает народ Лакотов от ударов молнии. Известно, что молния никогда не бьёт в это дерево, и если человека застаёт гроза, он должен спрятаться под кедр вместе со своей лошадью и переждать её. Старые Лакоты вспоминают о днях, когда они не боялись грозы, но теперь, живя в домах белого человека, некоторые погибают от удара молнии.

Ещё одной интересной особенностью этого дерева является то, что его не едят черви. Другие деревья часто бывают источены личинками насекомых, но кедр – исключительно здоровое дерево. Возможно, это связано с его запахом, который нравится и белым людям – у них есть даже такие духи.

Мы делали флейты из кедрового дерева, но луки – очень редко. Если вещь из этой древесины ломается, то часто в нескольких местах сразу.

Для барабанов нам требовалось лёгкое и звонкое дерево, и таким деревом был вяз. Его легко можно было согнуть и разрезать на тонкие полосы. Когда мы сделались фермерами, то стали в ещё большей степени использовать это дерево. Однажды, будучи далеко от дома, я обнаружил, что у моего фургона сломалась ось. Вместо сломанной оси я вставил палку из вяза. Я надеялся, что она выдержит, пока я доберусь домой и заменю её на что-нибудь более прочное. На конце палки я проделал дыру и вставил туда железный болт. Я чувствовал, как хорошо он входит в мягкое дерево. Однако спустя несколько дней я увидел, что та часть дерева, через которую прошёл болт, затвердела и стала прочной. Это меня удивило, я рассказал об этом другим, и среди наших фермеров вяз стал широко использоваться.

Бузина была лучшим деревом, пригодным для чубуков трубок. Сердцевина его очень мягкая. Выбиралась подходящая ветка, и сердцевина выжигалась, для чего использовали горящую палочку. А когда у нас появилась проволока, мы стали тем же способом делать чубуки из ясеня. Как и клён, ясень даёт сладкий сок, если пробить отверстие в стволе. Мы собирали его и пили, но не пробовали делать из него сахар. Первый сахар был принесён к нам белыми людьми.

Бузина, как и другие деревья, имеет свои особенности. Когда она разветвляется наподобие вилки, то это место становится очень прочным, и его трудно расщепить. Эти «вилки» мы использовали, чтобы подпирать шесты типи во время сильного ветра, когда нужна была дополнительная прочность. Игрушечные ружья мы всегда делали также из бузины, так как было легко просверлить отверстие в середине.

Сейчас белые люди активно занимаются изучением растений, но делают это совсем иначе, нежели индейцы. Если белый человек не знает, ядовито ли растение, то он испытывает его на своих ближних – животных. У нас всё было по-другому: животные являлись нашим знахарям в видениях и рассказывали им, какие травы и растения хороши для еды, какие для лекарства, а какие ядовиты, а также показывали, где они растут.

Были ещё растения, из которых делались разные краски. Этими яркими красками мы раскрашивали иглы дикобраза, перья, одежду и наши типи.

Весной было много дикого винограда. Его листья и ягоды женщины собирали и складывали в специальные мешочки. Это всё растиралось и перемешивалось, в результате чего получался красивый красный цвет, он был ярким и сохранялся в течение долгого времени не только на перьях, но и на мокасинах, даже после долгой носки.

Я помню тонкое растение в два-три фута высотой. Оно имело длинные колючки, из-за чего его очень не любили наши лошади. Мы, мальчики, называли его вражьей ногой. Мы часто играли в такую игру, когда представляли себе, что это враг, и должны были подобраться к нему как можно ближе. У этого растения были цветы, которые в высушенном и растертом виде давали жёлтый цвет различных оттенков. Мы красили этой краской стрелы, перья и другие предметы.