Моё индейское детство - [10]

Однажды наш лагерь был поднят на ноги, поскольку всем показалось, что туда зашёл кто-то чужой. Маленькая собачка предупредила своим лаем, что к лагерю приближается кто-то посторонний. Лежал снег, и все следы были хорошо видны. Из них явствовало, что в наш лагерь действительно пробрался чужак. Воины сообщили всем, что они не дадут ему уйти и отправились на поиски, но так никого и не нашли. Уже потом им стало ясно, что кто-то пытался одурачить их – он бежал из селения, но задом наперед. Затем, судя по следам на снегу, он обернулся и дальше побежал уже обычным способом.

Идя по следу оленя, следует помнить, что его очень трудно преследовать, поскольку он обладает отличным чутьём. Когда олень бежит через холм, он всегда смотрит на его вершину, и хороший охотник старается не попасть в поле его зрения. Если олень знает, что его преследуют, он пробегает некоторое расстояние, а затем ложится затаившись и старается «засечь» охотника, прежде чем тот его обнаружит. При охоте также необходимо учитывать направление ветра, иначе добыча почует нас раньше чем мы её увидим. Природа наградила животных хорошим чутьем, и они могут почувствовать присутствие человека или другого животного даже на значительном расстоянии. Поэтому хороший охотник всегда думает о том, в какую сторону дует ветер, особенно если собирается подкрасться ближе к животному.

В нашем племени бытует легенда, связанная с чернохвостым оленем. Она гласит, что он чувствует, когда охотник собирается в него прицелиться и способен отклонять летящие в него пули. Много раз я слышал эту историю, но однажды мне довелось увидеть такое собственными глазами, и это произвело на меня не меньшее впечатление, чем на других охотников.

Мы с другом отправились на охоту верхом. С наветренной стороны мы очень близко подобрались к чернохвостому оленю, прежде чем он заметил нас. Я быстро спешился и вскинул ружьё, в то время как друг держал мою лошадь. Олень не побежал. Он стоял и смотрел, как я целюсь в него и поводил своим хвостом вверх-вниз. Уверенный в успехе, я выстрелил. Но олень продолжал всё также стоять и смотреть на меня. Я всегда был хорошим стрелком, а олень был совсем близко. Не может быть, чтобы я промахнулся с такого расстояния! Семь раз я стрелял в него и ни разу не попал, а олень всё так же стоял на месте. Седьмая пуля была последней, и больше мне было нечем стрелять. У меня больше не было пуль, и теперь мы с оленем просто стояли и смотрели друг на друга. Я был так близко от него, что мне было видно, как шевелятся его губы. Потом он несколько раз стукнул передним копытом в землю и скрылся. Мой друг стал уговаривать меня не расстраиваться, а когда мы приехали домой, я снова зарядил и испытал моё ружьё – оно стреляло отлично… Мой народ говорит, что луговые собачки и куропатки обладают такими же способностями.

У белого человека есть объединение, которое он называет Клубом Оленя (Клубом Вапити). Но вряд ли тот, кто пользуется именем этого гордого животного, действительно хорошо знает его. Сейчас большинство животных, как и индейцы, не имеет возможности жить естественной жизнью. Но я помню, как это замечательное животное спокойно обитало в этих местах и не должно было убегать от белых людей с их громкими и жестокими ружьями. Это было время мира, и для индейцев, и для животных, но те дни давно миновали. По своей природе вапити – очень гордое и независимое существо. Он идет в своём стаде с таким видом, словно ни на земле, ни на небе нет никого равного ему. И все остальные держатся так же. Даже когда вапити ест, он не теряет своего достоинства. Продолжая кормиться, вожак поднимает голову и наблюдает за своим стадом. Он может издавать своеобразный свист, если ему нужно собрать стадо, и слыша этот зов, оно сбегается к нему. Когда всё стадо собирается вместе, вожак с достоинством движется дальше, и самки, отталкивая друг друга, стараются подойти к нему поближе. Он держится так, что ни у кого не остаётся сомнений в том, кто здесь главный. Иногда два вожака встречаются, чтобы сразиться. Если их огромные ветвистые рога сплетаются, то порой они уже не могут освободиться, и тогда обоим приходится умереть.

Лакоты делают прекрасные луки из рогов вапити. Рог кипятится до мягкости, затем разрезается на нужные куски. Эти куски подгоняются, на них делаются выемки, и они скрепляются верёвкой из шейного сухожилия бизона. Оно прочнее, любых других сухожилий и сыромятных ремней, которые мы обычно использовали. В нём содержится натуральный клей, и оно намного прочнее оленьих жил. Таким образом, если нам нужно было что-то соединить с большим запасом прочности, мы пользовались шейным сухожилием бизона.

Шкура вапити очень прочна, мы использовали её для таких предметов одежды, как мокасины и ноговицы, и даже для типи. Оленья шкура, хорошо выдубленная, становится мягкой и гибкой, но достаточно прочной даже для покрышек типи. Из-за своей мягкости оленья кожа используется для женской и детской одежды, она белая и мягкая как фабричный бархат.

Мы часто использовали зубы вапити как украшение. Обычно брали по два зуба у каждого оленя и нашивали на платья и рубахи, задолго до того, как члены Оленьего Клуба стали носить такие амулеты. Платье женщины, украшенное зубами вапити, выглядело красиво и богато.