Мое бурное прошлое - [5]

Вот только какого черта я взялась философствовать, вместо того чтобы преспокойно поиметь мальчишку, который явно ас по части секса, и оторваться на полную катушку?

– Ты в порядке? – пробормотал Том.

Я тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок.

– Все о’кей, – ответила я, стараясь придать голосу убедительности.

Платье уже сползло до талии. Рубашка Тома была расстегнута, обнажая широкую ровную грудь. Для такого крупного парня у него были удивительно маленькие розовые соски. Желая подбодрить его, я наклонилась и провела языком вокруг соска. Некоторые парни любят это дело до безумия, а другие плевать хотели. Том, кажется, относился к первой группе. Его раскаленное тело согревало не хуже мощной батареи, так и хотелось свернуться рядом довольной кошкой и заурчать. Сквозь кружево лифчика я чувствовала покалывающий жар. Грудь моя нагрелась, словно ее долго терли руками.

– Тебе нравится? – пробормотала я, не отрывая рта.

– Да, да… – простонал он.

Господи, какая у него светлая кожа. Давненько же я не имела дела с блондинами, раз забыла, какими молочно-белыми они бывают…

Том резко выпрямился и запустил руку мне между ног. Мы двигались в одном ритме. Свободной рукой он спустил лифчик с моей груди и припал к соску.

Вот только почему я готова разрыдаться, откуда вообще взялась эта слезливость?

– Том, – сказала я вяло.

Его волосы, мягкие и шелковистые, пахли сосновыми иголками. Он был увлечен моим соском, водя языком вокруг него с таким энтузиазмом, что мой бедный маленький дружок совсем потерял ориентиры.

– Что? – послышался сдавленный голос.

Как все это глупо. Я затормозила так резко, что меня практически занесло.

Том оторвался от моей груди и поднял на меня горящие глаза.

– Что с тобой?

– Ничего. Вернее… что-то не так. – Я замолчала, сбитая с толку и готовая себя убить.

– Что не так?

– НЕ ЗНАЮ! – сердито рявкнула я.

– Если ты не хочешь это делать, ты не должна… – Том говорил так, как обычно говорят хорошие и добрые мальчики, которых угораздило связаться с туповатой девицей.

Весьма благородно, учитывая, что эрекция была тут как тут и настойчиво стучалась мне в правое бедро: ощущение, сходное с тем, когда кошка тычется в тебя головой, желая, чтобы ее приласкали.

– ОЧЕНЬ даже хочу! – возразила я и хищно протянула руку. Но все было ни к черту – рука безвольно коснулась плеча Тома и упала.

– Тогда продолжим? – Горячим пальцем Том провел по моему соску.

Все это было очень приятно, но комок, застрявший у меня внутри, все никак не хотел рассасываться.

– Нет, – сказала я, смутившись еще больше. – Мы спятили…

– Справедливо замечено.

– …поэтому нам надо остановиться.

Я отказывалась верить, что этот бред происходит со мной. Такое чувство, что если я не перестану об этом думать, голова моя просто взорвется.

– Хорошо, – проскулил Том, как обиженный щенок.

Чувствуя себя последней сукой, я неохотно отлепилась от него. Мое тело вопило: «Какого хрена ты вытворяешь? Мне нужно СОГРЕШИТЬ!» Я была кругом виновата – и перед собственным телом, и перед Томом. Почему я так обошлась с ними? Я машинально привела одежду в порядок, ногами нашарила туфли, стараясь не наклоняться, чтобы не провоцировать Тома. Хотя какая теперь разница?

Когда ноги наконец оказались в туфлях, Том предложил проводить меня до моего номера.

Пребывая в пьяно-слезливом настроении кающейся грешницы, я растроганно согласилась.

Прямо напротив комнаты Тома находилась дверь, ведущая на лестницу. Я справедливо рассудила, что лифты наверняка до отказа забиты пьяными гуляками, а мне хотелось, чтобы вся эта история с Томом осталась никем не замеченной. Было бы из-за чего выслушивать издевки! Если они узнают, что я, так сказать, упустила свой шанс, моя репутация окажется в полном нокауте. Тотчас поползут слухи, что я старею и теряю хватку. А вдруг и правда? Боже, вдруг я слишком стара, чтобы трахаться?

Разумеется, я зря разрешила Тому тащиться за мной хвостом. Но я вцепилась в его предложение мертвой хваткой утопленника, поскольку не хотела оставаться наедине со своими идиотскими мыслями. Преодолев четыре лестничных пролета – что на каблуках не так уж здорово, – я как заправская шпионка выглянула в коридор: проверить, не плетется ли нетвердой походкой кто-то из моих знакомых. Насколько позволяла видеть стеклянная дверь, путь был свободен. Пуск! Я быстро засеменила по коридору, Том послушно топал следом. Это не гостиница, а какая-то полоса препятствий. Одна тяжеленная дверь, разделяющая коридор на две части, чего стоит! Надеюсь, кто-нибудь надорвется и подаст на владельцев в суд.

Как только дверь поддалась, в конце коридора нарисовался Генри Риджли. Его нарочито твердая поступь в сочетании с отчаянным вихлянием верхней части тела свидетельствовала: старый хрыч пьян в хлам. Генри с минуту постоял, сверяясь с указателем на стене. Господи, только бы не заметил нас!

Тут тяжелая дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась.

Генри повернул голову и обратил к нам мутный взор.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Том.

Опустив голову пониже, я снова двинулась вперед, глаза мои изучали ковер – ядовитое сочетание красного, зеленого и розово-оранжевого. Том упорно не отставал. Генри все еще таращился на нас пустыми глазами.