Моё большое маленькое Я - [3]
Все осложнения в наших отношениях происходили из-за того, что мы были двумя возлюбленными, которые не сумели найти в себе ничего особенно интересного, чем могли бы поделиться друг с другом. Наши встречи позволяли нам спрятаться от чувства одиночества, мы помогали друг другу избавиться от тоски. Я, к примеру, стал мужчиной, искавшим женщину своей мечты, потому что, по сути, не нашел мечты в своей жизни. Как-то в разговоре Федерико сказал мне: «Ты должен искать не женщину своей мечты, а найти мечту для твоей женщины, иначе тебе нечего будет ей предложить. Что ты поставишь перед ней на стол?»
Федерико — это тот человек, которому я обязан своим отцовством. С ним связано мое возрождение. Франческа же обязана ему жизнью. Вряд ли мы без него снова смогли бы отыскать друг друга, прежде всего я не сумел бы найти самого себя. Возможно, я и сейчас продолжал бы плыть без руля и ветрил, даже не замечая этого. Федерико спас меня.
Мы познакомились, когда меня перевели в среднюю школу. В этот период жизни ты меняешь школу, друзей, и тебе немного страшно. Ты еще хочешь, чтобы тебя окружали твои старые товарищи по начальным классам. В первый день занятий тебе кажется, что у каждого из всех новых одноклассников какое-то странное лицо. Так всегда бывает.
«Кто они, эти мальчишки? Откуда они взялись? Как я смогу с ними подружиться, если они так странно на меня смотрят? Не будет у меня больше таких друзей, как в начальной школе».
А уже через месяц ты даже не вспоминаешь своих приятелей из начальных классов. При первом взгляде на Федерико я решил, что он никогда не станет моим другом. Я даже не питал к нему симпатии, но закон жизни потребовал, чтобы мы вскоре стали неразлучными товарищами, раз он сразу же не расположил меня к себе, а я не понравился ему. Он был единственным сыном в семье, у меня была сестра, с которой я почти не разговаривал, так что Федерико и я стали как братья.
Часто по вечерам, вместо того чтобы идти ночевать к бабушке с дедушкой, я шел к нему домой. В тринадцать лет мы поклялись в вечной дружбе, положив руки на бетонную шишку, когда-то украшавшую старый, ветхий дом.
Это был заброшенный, совсем развалившийся дом, на его крыше, на фронтоне, стояло украшение в виде сосновой шишки. Дом превратился в сплошную развалину. Чтобы забраться на крышу и принести клятву верности, требовалось проявить большую отвагу, а это как раз и служило доказательством того, как мы дорожили нашей дружбой.
Спускаясь вниз, я поскользнулся и разодрал себе левую ногу ниже колена. Оставшийся у меня шрам скрепил нашу клятву в дружбе.
В шестнадцать лет вместе с Федерико я впервые провел каникулы один, без родственников. В первый раз мы поехали в Риччоне. Мы двинули туда, потому что в наше время считалось, что в Римини и Риччоне можно легко снять девочек. За всю неделю нам так ничего и не обломилось, не считая одного вечера, когда на дискотеке ему удалось закадрить одну девчонку из Падуи и запустить ей руку в трусики. После дискотеки в обмен на подшлемник и баллончик со сжиженным газом он дал мне понюхать свои пальцы.
Во время каникул мы сидели на мели и не раз уходили из пиццерии, не заплатив по счету. Для этого мы придумали такой трюк. Мы брали с собой из дома уже ненужные нам вещи: бумажник, связку ключей, поясную сумку или куртку — и приносили их с собой в пиццерию. Поужинав, мы оставляли их на столе, а сами выходили по одному. Официант, заметив оставленные нами вещи, особенно не беспокоился, думая, что один из нас отправился в туалет, а другой пошел к машине, или что-то в этом роде. Такой трюк всегда срабатывал. Даже когда мы уже повзрослели. Особенно в кафе и в ресторанах, где не разрешалось курить.
В восемнадцать лет, едва получив права, мы впервые поехали отдыхать на машине. Мы отправились на его красно-фиолетовом «фольксвагене-поло». Нашей конечной целью была Дания.
Мы еще не доехали до итальянской границы, а машина уже превратилась в помойку. Повсюду валялись скомканные пакеты, банки, все кругом засыпано табачными крошками. Тогда еще не появились компакт-диски, и в машине было полно кассет. Под сиденьем у нас стояла пара коробок для кассет, но в конце концов они валялись где угодно, но только не лежали там. У нас были и лицензионные кассеты, и записи, сделанные нами самими.
Для летних поездок мы записали несколько кассет с песнями. Среди них конечно же были песни Васко Росси, а на случай удачного знакомства готовилась подборка медленной музыки. Так как мы ехали за границу, то мы отбирали медленные песни на иностранных языках. Федерико приготовил кассету с музыкой группы Scorpions. Одной из наших любимых песен в той поездке была «Скука» Васко Росси, мы на всем пути распевали ее во весь голос. Про датчанок нам никто ничего не рассказывал, поэтому мы сразу были сражены наповал, как только приехали в Данию. Там самые красивые девчонки, каких мы когда-либо видели. Какое там Риччоне. В Дании мы действительно потрахались. Постоянно включали Scorpions.
На обратной дороге мы заехали в Амстердам, с нами были две новые датские подружки: Крис, моя девочка, и Анна, завоевание Федерико.
Обычное утро по дороге на работу в переполненном трамвае. И вдруг — она Достаточно было одного взгляда, чтобы Джакомо понял, что это женщина, которую он ждал всю жизнь. День за днем он молча наблюдал за незнакомкой, даже не пытаясь познакомиться.Но однажды это случилось. «У тебя есть время выпить со мной кофе?» — спросила она.Но разговор за столиком в кафе несет крушение всех его надежд Микела уезжает работать в Америку. Он может потерять ее навсегда… .
Всю свою жизнь он просил доказательств любви отца. Их отношения складывались трудно, их любовь может понять только тот, кто прежде мог найти в себе мужество ненавидеть. Это истинная, выстраданная, с трудом добытая, отвоеванная любовь. Новый роман Фабио Воло – очередное подтверждение его таланта рассказчика, за который его полюбили миллионы читателей. Его герои ищут себя и ищут друг друга, ошибаются, влюбляются, расстаются, но в конце концов всегда находят то, что делает их счастливыми.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.