Мое безрассудное сердце - [57]

Джонна кивнула.

— Колин кое-что мне рассказал. Там его нашел Джек Куинси.

— Верно. Всех троих братьев отправили туда, когда убили их родителей. Лорд Шилдинг, тогдашний граф, много лет жил, отдалившись от своего сына. Отец Колина, его жена и дети ехали в Роузфилд, когда их экипаж остановили разбойники с большой дороги. Дети уцелели, но никто из них, даже Колин, не знал, куда они ехали. Пытались отыскать их родственников, как вы, наверное, знаете, но эти поиски ни к чему не привели. Первым из работного дома забрали Грейдона, который был еще грудным младенцем. За ним Понти, а потом Колина. Лорд Филдинг много лет разыскивал детей, а Колин — своих братьев, но в конце концов случай свел Колина с его дедом.

Джонна внимательно рассматривала портрет покойного графа Роузфилда. Он был изображен в зрелых годах, вокруг глаз и в уголках губ пролегли тонкие морщинки. Судя по всему, появились они не от смеха. Черты лица были тонкие, аристократические, подбородок — узкий. Его волосы скрывались под напудренным париком, но брови были темные. Он не был красив, но назвать его непривлекательным тоже было нельзя. В его лице, а может быть, в осанке проступала несомненная властность, которая в представлении Джонны всегда связывалась с Колином и только недавно — с Декером.

— Расскажите мне о Мари, — попросила Джонна и, видя нерешительность Мерседес, мягко добавила:

— Пожалуйста, прошу вас. Декер так мало говорит о себе.

Мерседес с пониманием слегка кивнула.

— Колин точно такой же. Он держит людей на расстоянии и не допускает их в свою личную жизнь. Понти делает это с улыбкой, которая и сбивает окружающих с толку. На первый взгляд он кажется открытым, а потом понимаешь, что он далек от тебя, как луна.

Джонна опустила глаза. Ее руки, сложенные на груди, были неподвижны и спокойны.

— Иногда, — тихим голосом начала она, словно на исповеди, — мне хочется ударить его — когда он мне так улыбается…

Мерседес не поразилась такому признанию, но была удивлена, что Джонна пошла на него. Она постаралась сдержать улыбку.

— Мари и Джимми были искусными актерами, — сказала Мерседес. — Но они также были еще более искусными ворами. Декер так и не понял, какому таланту они отдавали предпочтение. Они разъезжали повсюду как часть театральной труппы, иногда действовали на свой страх и риск. Чтобы взять Декера из работного дома, они представились миссионерами и научили его обчищать чужие карманы. Они давали представление, а он в это время шнырял в толпе, и по рассказам — в основном его собственным — весьма успешно справлялся с этим.

Джонна вспомнила, как Декер незаметно снял с нее медальон:

— Могу себе представить.

— Я думаю, что их выдали менее удачливые конкуренты, — продолжала Мерседес. — Они проработали вместе три года, и Понти стал им почти сыном. Он очень любил их. Мари и Джимми были его родителями во всех отношениях, и когда их не стало, он уже никогда больше ни с кем не работал и не смог ни к кому привязаться.

— А что с ними случилось?

— Их повесили.

— Повесили?! — переспросила Джонна, широко раскрыв глаза.

— Я полагаю, вы рассчитывали услышать, что их сослали на каторгу. Я сама думала так же, когда их поймали. Ни Декер, ни Колин никогда не рассказывали мне всей правды об этом. Мы знали только, что Мари и Джимми были арестованы в Лондоне за воровство. Декер каким-то чудом спасся, но три недели спустя он стоял в толпе, собравшейся поглазеть, как их вздернут на виселице.

Теперь Джонна стала белее полотна. Она опять посмотрела на портрет лорда Филдинга. Выражение его лица было жестким. Джонна подумала, что он мог бы смотреть на казнь не дрогнув, а у нее при одной только мысли об этом задрожали колени.

Мерседес внимательно наблюдала за Джонной, оценивая ее реакцию.

— Когда Понти уезжал из Уэйборн-Парка в Бостон, он сказал нам, что хочет сам проложить себе дорогу, но он уже не один год занимался этим. С двенадцати лет он жил на лондонских улицах своим умом, и ему удалось избежать участи Мари и Джимми. Я думаю, что его ни разу не поймали, пока он не вышел из детского возраста.

— Я никогда не знала, насколько этому можно верить. Ходили слухи, что он побывал в тюрьме.

— Я думаю, не один раз. Разве Колин ничего не рассказал вам об этом, даже после того как Понти начал работать в компании «Морские перевозки Ремингтон»?

— Нет. Я очень долго не знала, что они братья, — ответила Джонна.

— Это, наверное, было сделано по просьбе Понти, — решила Мерседес. — Колин не стыдился ни своего брата, ни его делишек. В конце концов именно воровская жизнь Декера и помогла им встретиться. — Она поймала вопросительный взгляд Джонны. — О Боже! Колин рассказал вам гораздо меньше, чем я думала. О чем только он вам пишет в своих длинных письмах!

Джонна не смогла сдержать улыбки:

— Так или иначе, в основном о вас. Пишет о своей жизни в Уэйборн-Парке, о том, как управляет имением, о политических делах, о налогах. Он с нежностью рассказывает о ваших кузенах и с любовью — о ваших двух дочках. Я знаю о чистокровных лошадях, которых он разводит, о севообороте, но вот о том, что вы ждете еще ребенка, он не написал.