Мое безрассудное сердце - [50]

— Джонна, — на этот раз он произнес ее имя спокойно и протянул к ней руку. Сейчас его голос звучал мягче, но так же требовательно. — Идите сюда.

Джонна подошла к нему. Неожиданно для самой себя она подала ему руку, и он притянул ее к себе. Она не могла понять, что он хочет сделать, пока Декер не прикоснулся к ее шее. Она попыталась увернуться, но он поймал ее.

— Не нужно сопротивляться, — сказал он, держа в пальцах золотую цепочку, висящую у нее на шее. — Вы ее порвете.

Джонна замерла, только сердце ее бешено забилось. Она отвела глаза, а он провел кончиками пальцев по цепочке. Рука скользнула за вырез халата и остановилась на медальоне из слоновой кости. Декер приподнял его, и Джонну снова обдало жаром — его рука легла ей на грудь.

— Посмотрите на меня, Джонна. — Она подняла голову. — Я хочу это знать.

Джонна нахмурилась, и между бровями у нее появилась морщинка.

— Не понимаю.

— А я думаю, вы все понимаете.

Джонна нахмурилась еще сильнее, но тут же ее лицо прояснилось. Вчера она надела медальон поверх платья, и это была оплошность с ее стороны. Матрос, принесший ей завтрак, что-то сказал по поводу медальона, и Джонна сразу же убрала его.

— Вам сказал о нем мистер Эддис.

Рука Декера скользнула к ее плечу.

— Он сам занимается резьбой. Ему понравилась эта работа.

— Он ее почти не видел, — заметила Джонна.

— Он видел достаточно, чтобы сделать какие-то ерундовые замечания, — возразил Декер. — Достаточно и для меня. Я понял, что он говорит о медальоне, который я вам подарил.

— Судя по вашему поведению, вы придаете этому большое значение.

— А разве я не прав?

Пальцы Декера ласково гладили ее плечи, и ей было трудно глотать, еще труднее — произнести что-нибудь. Ткань халата скользила по коже, и это было очень приятно.

— Я выразила восхищение, когда вы мне его подарили. Я стала носить его, но это вовсе не означает, что мне нравится тот, кто его подарил.

Теперь Декер улыбался, глядя на нее. Его улыбка была сдержанной. Легкая насмешка глубоко пряталась в его глазах и в уголках слегка приподнятых губ.

— Вы могли и не готовить для меня сегодня ванну, — продолжала девушка, стараясь говорить сдержанно. — Вы это затеяли для того, чтобы самому увидеть медальон? Если бы вы попросили, я вам сама все рассказала бы.

— В самом деле?

Джонна отвела глаза. Конечно, он прав, усомнившись в ее словах. Ничего бы она ему не сказала.

— Разумеется, — проговорила она.

— Лгунья!.. — Ничего обидного в его голосе не было, скорее, голос звучал ласково. — Может быть, я хоть немного вам нравлюсь?

Она покачала головой.

Скрытая насмешка Декера проступила явственнее.

— Потому что у меня нет цели в жизни, — сказал он. — И мне очень не хватает жизненных принципов.

— Потому что вам все безразлично, — возразила она.

— Ах да, — согласился он, словно только что вспомнив об этом, — вот почему!

Вдруг Джонна приникла к нему и прижалась лбом к его плечу.

— И вы небогаты, — прошептала она.

Декер обнял ее за талию и сказал, почти касаясь губами ее уха:

— Имея собственность, трудно сниматься с места. Я могу унести с собой все, что у меня есть ценного.

Она почти не слышала, что он говорит. Он поднял ее, и она почувствовала себя невесомой в его руках. Она держалась за воротник его куртки, пока он не усадил ее на скамью у окна. Он отошел на мгновение, а когда вернулся, в руках у него был гребень.

Усевшись на угол скамьи, Декер притянул к себе Джонну, и она оказалась между его коленями. Она подчинилась безропотно, и когда его пальцы принялись разбирать ее волосы на пряди, она закрыла глаза. Вздох ее был еле слышен.

Декер разделял густые пряди так осторожно, словно они были из тонкого шелка. Темные волосы Джонны, падающие мягкими волнами, походили на спокойное ночное море и, казалось, струились словно вода. Он распределил пряди по спине, потом взял гребень и провел им по волосам.

Джонна тихонько ахнула от удовольствия. Собственная голова вдруг показалась слишком тяжелой, и она наклонила ее слегка вперед. Зубья гребня нежно царапали кожу на затылке, и по спине растекалось ощущение тепла. Через мгновение гребень переместился вниз.

— Я должна попросить вас уйти, — сказала она еле слышно. Слова звучали невнятно, словно Джонна была не совсем трезва.

— Да, — согласился Декер, не переставая водить гребнем по волосам, — должны.

Но она этого не сделала. Она так и осталась сидеть между его коленями, склонив голову, поджав ноги к груди и предоставив ему расчесывать ее волосы. Силы, которые оставались у нее после горячей ванны, иссякли под завораживающими, плавными движениями Декера.

— Нужно подумать о моей репутации, — проговорила Джонна. — Люди там, на палубе, — мои служащие.

— Эти люди — мой экипаж, — сказал Декер. — У меня тоже есть репутация.

Вряд ли они имели в виду одно и то же, подумала она.

— Вот как? — спросила Джонна, заинтересовавшись. — Вы, наверное, соблазнили очень много женщин?

— «Очень много» — это сколько?

Движения гребня замедлились, и Джонна тотчас же это почувствовала. Глаза у нее по-прежнему были закрыты: ей не хотелось, чтобы это блаженство кончилось.

— По-видимому, больше сотни, — ответила она. Он откинул часть волос на сторону, открыв изгиб ее шеи. Его губы прикоснулись на одно мгновение к этому месту.