Модный приговор - [16]

— А где же раньше жили люди? — снова задала свой вопрос Камилла.

— Раньше москвичи ютились в жалких постройках на окраине города. Эти районы даже назывались спальными. После того, как люди переехали в небоскребы, все эти дома были снесены. Сейчас на этом месте автоматические агрохозяйства, которые снабжают Москву свежими фруктами и овощами.

— Ну это же очень далеко?! — продолжала удивляться девушка.

— Да, — согласился Анатолий. — Москвичи тратили каждый день по два — три часа, чтобы добраться из дома на работу и обратно.

— Какая неэффективная трата времени! — возмутилась Камилла.

— Это точно, — ответил судья. — Но наши предки мало задумывались о том, чтобы изменить что-то кардинально. Они считали, что важнее сохранить историческое наследие, как например, старые постройки, чем улучшить свои условия жизни.

— А почему Правительство не сносило старые дома? — спросила девушка.

— Потому что в те немодные времена эти дома или отдельные квартиры в них были частной собственностью граждан, как, например, сейчас твой персональный мобильный.

— Какой бред! — не поверила своим ушам Камилла.

— Это мы сейчас так думаем, у нас совсем другие ценности, другой менталитет, а раньше каждому хотелось получить кусочек земли в свое полноправное владение. Люди были другими. Их раздирали противоречия, мучили проблемы. Раньше судьи, такие как мы, могли получить от одной из сторон какой-нибудь дорогой подарок или деньги, и решить спорное дело не по справедливости, а в пользу этой стороны. И это было в порядке вещей. Все знали об этом.

— Но почему же таких судей не отправляли в тюрьму?

— Деточка, времена были другие. Все хотели получить побольше и оставить полученное у себя навсегда, передать это потом своим детям, внукам.

— Хорошо, что мы живем сегодня, а не в те страшные времена, — сказала Камилла, чуть подумав.

— Все имеет свои объяснения. Сто лет в Москве проживало больше десяти миллионов жителей. Так что быстро и эффективно решить жилищный вопрос было очень сложно.

— Откуда же взялось столько людей в столице? — засомневалась Камилла.

— Москва — была открытым городом. Из всех регионов сюда съезжались желающие сделать карьеру, заработать денег. После Второй Модной войны население города сократилось почти в десять раз. А сейчас действует правительственный закон. Желающим переехать в столицу приходится основательно объяснять Государственной Комиссии по миграции, что они будут делать в Москве, чем могут быть полезны России, — судья помолчал немного, потом улыбнулся и сказал: — Ты даже не представляешь, что это были за времена. В начале прошлого века люди даже в церкви перестали ходить.

— Не может такого быть? — ужаснулась Камилла.

— Может. Большинство посещало храмы один-два раза в год по праздникам, а некоторые вообще не верили в Бога.

Теперь ты сама знаешь. Каждый гражданин минимум раз в неделю бывает в церкви и ведь не по принуждению, а добровольно. Люди вспомнили о своей бессмертной душе и заботяться о ней — молятся, исповедуются, причащаются.

— Что же изменилось? — спросила девушка.

— Эволюция человеческого сознания. Мы живем в настоящий Золотой век, — Куприн улыбнулся. — Не забывай ценить время, в которое живешь.

Камилла согласно кивнула.

— Ладно, заболтал я тебя совсем. Прости уж, старика.

Анатолию Куприну было 75 лет, но выглядел он лет на сорок. После тридцати пяти лет пластические операции по омоложению входили в государственную медицинскую программу. Все граждане были обязаны два раза в год обследоваться у пластических хирургов. С тех пор, как косметология смогла воздействовать на клетки кожи на молекулярном уровне, операции стали легкими и практически безболезненными. Все они финансировались за счет государства и были бесплатными для россиян. Определить точный возраст человека старше тридцати пяти лет было практически невозможно.

— Какой же Вы старик, — возмутилась Камилла и улыбнулась. — Интересный импозантный мужчина неопределенного возраста.

— Эх, в старые времена я бы уже пятнадцать лет, как был бы на пенсии. А сейчас еще работать и работать.

— Раньше на пенсию уходили в шестьдесят лет, — удивилась девушка.

— Мужчины, а женщины вообще в 55. Но учти, что и средняя продолжительность жизни была не 120 лет, как сейчас, а всего семьдесят — семьдесят два года.

— Какой ужас! Не могу даже поверить в это.

— Ошибка нашего Правительства в том, что они плохо преподают историю в ВУЗах. Следовало бы знать молодежи такие неприглядные факты о нашем прошлом. Тогда бы они несколько по другому оценивали то, что имеют сейчас, — сварливо сказал Анатолий, а Камилла почтительно замолчала. Судья был из людей того ранга, которым было позволено критиковать политику руководства страны. — На следующей неделе я как раз обедаю в Главы нашего Ордена. Пожалуй, расскажу ему о своих соображениях. Пусть подумает на досуге. Может стоит включить этот пункт в предвыборную программу.

В это время открылась дверь и официант завез в кабинет судьи столик, сервированный на две персоны.

— Как насчет обеда, детка? — спросил Анатолий свою протеже.

— В Вашей компании я готова даже поголодать, — улыбнулась Камилла. Они сели за стол. Официант снял крышки, закрывающие блюда и молча удалился.