Модистка королевы - [29]
Глава 11
Я переживала необыкновенные времена. Мое положение было скромным, но привилегированным. Я была близка к королеве, и многие знатные люди завидовали мне. Я стала своего рода «гигантом».
С годами я все больше ценила часы, проведенные с нею. Я потеряла им счет, но знаю, что таких часов было немало. Я была ее тенью, ее сообщницей уже столько лет!
Кто мог знать ее лучше меня?
Она не была холодной и презрительной, как ее часто описывают. В моем присутствии она смягчалась. Под маской королевы я чувствовала женщину. Цельная натура, влюбленная в жизнь, прекрасная птица в золотой клетке.
Мне судьбой было предназначено быть рядом с ней. Возможно, для того, чтобы однажды выступить свидетелем.
Полулежа в глубоком кресле, я закрываю глаза и возвращаюсь в то время.
Мне нравится вспоминать наши дни в Трианоне.
Я вижу нас рядом с ротондой и беседкой, окруженной белыми розами. Они как снежки… Сколько растений мы вырастили, она и я? Ее фрейлины говорили, что Трианон был уже не садом, а нашей «лабораторией идей», лабораторией мод.
Трианон… то были счастливые дни. Прозрачные, белые часы, часы нашего цвета. Я долго отдавала предпочтение ярким цветам. Глубокий красный, цвет вишни и рыжеватый — любимые цвета Жанны дю Барри. Потом мне стали нравиться цвета нежные, прозрачные. Голубая лаванда, сирень, зеленая липа… Цвета были прекрасны, и они были повсюду: в белизне цветка, в тени фиалки, в синем мраморе вечера.
— Вы заметили, — сказала мадам де Ламбаль, которая всегда удивляла своей наблюдательностью, — что говорят: «черная ночь», хотя даже самая беззвездная ночь никогда не бывает черной?
Именно Мария-Тереза де Ламбаль открыла для нас «цвет ночи». Было большой заслугой с ее стороны заметить, почувствовать этот цвет, ведь в Версале ночи как таковой никогда не было: иллюминация превращала ночь в день.
Память приводит меня в летнюю ночь оголенных плеч и грациозных шей, в ясный муслиновый вечер, где Мадам задала тон празднику, обозначив его цвет. Я помню и маленьких собачек, которых она тоже хотела одеть во все лиловое. Ее желания не обсуждались, и я исполняла их, даже не догадываясь о смехотворности ситуации. У этой женщины был дар легкости и легкомыслия, с ней все становилось веселее, все превращалось в игру. Из всех игр мне больше всего нравилась игра в цвета.
Она заключалась в следующем: каждая из нас должна была дать названия самым различным оттенкам. Мы придумывали названия возвышенные и прекрасные, смешные и ужасные. Например, «кислое молоко», «тристамия», «лицо сифилитика», «задница мухи», «умирающий цветок», «потерянное время», «веселая вдова», «розовая старческая задница»[64] и многие-многие другие. Самым известным название было «блоха», но придумали его не мы — это название однажды слетело с языка короля.
Как-то утром в апартаменты мадам Антуанетты, где мы примеряли платье из нежной коричневой тафты и советовались по этому поводу, зашел король. Несмотря на то, что он не был в восторге от моих чепцов, он вел себя со мной всегда очень мило.
— Это платье цвета блохи! — воскликнул он, остановившись перед темной тафтой.
Все рассмеялись. Этот цвет, как и следовало ожидать, произвел фурор, и весь двор стал одеваться в цвет блохи! Блошиное дефиле в Версале: старая блоха, молодая блоха, спина блохи, брюхо блохи, бедро блохи, внутренняя часть бедра блохи, голова блохи, живот блохи, белая блоха… Эпидемия распространялась по всему двору и продолжалась, пока не стала раздражать королеву. Насколько мы понимали, это не было капризом. Для ее раздражения имелись все основания — из уст в уста передавалась злая песенка, которую поспешили донести до ее сведения:
Вот как Версаль охотился за блохой! Но тогда уже увлеклись новым названием «пепельный атлас», которое придумал не кто иной, как брат короля. Игра в цвета была настоящим соревнованием.
Серый цвет имел огромное количество оттенков. Он особенно шел королеве. Ей нравились голубой, фиолетовый, белый, но, пожалуй, больше всего красили ее серый и нежный бледно-зеленый. Этот бледно-зеленый, серовато-зеленый в ателье называли «зеленый Марии-Антуанетты»[66].
На этот раз название новому цвету дал граф Прованский[67]. Вместе с Артуа[68] он присутствовал на нашей встрече и видел, как я доставала из коробок серый туалет, который должен был задать новый тон, стряхнуть блох и полностью их затмить.
— Этот оттенок — цвет волос королевы, — заметил он своим медовым голосом.
Ах! Старый язык, ворчливый и злобный. Только один раз он застрекотал, не причинив вреда. Мадам Антуанетта ничего не видела, но я знала, что они нас ненавидят. Оба брата только и мечтают что о престоле. Прованский говорил, будто мы лесбиянки. Он и его ужасная жена распространяли эти отвратительные слухи. А что Прованский понимал в любви? Еще не известно, что происходило на его брачном ложе. По крайней мере, наследников Бог ему пока не дал.
Мы с Леонаром сопровождали на фабрику в Лион локоны Ее Величества. Пепельно-серый цвет стал безумно модным. Красильщикам требовались волосы мадам Антуанетты, чтобы по возможности точно воспроизвести их цвет на ткани.
От автора бестселлеров «Wall Street Journal» и Amazon.com. Дорогая Аэрин! Прежде чем это нелепое соглашение вступит в силу, хочу, чтобы ты знала: я в курсе, зачем мой отец нанял тебя. Но я не нуждаюсь в чьих-либо услугах. Поскольку ты опрометчиво подписала контракт, а мой отец убеждает меня занять эту позицию, нам придется какое- то время провести вместе. По крайней мере, пока не истечет срок договора. Надеюсь, мы с легкостью пройдем через это. Однако я вижу, что твой прекрасный взор слишком часто задерживается на мне.
От католического Рождества до Нового года – всего одна неделя. Том и Сиара проведут ее вместе – будут гулять по заснеженным паркам, пить горячий пивной коктейль в старом пабе, рассказывать свои желания Санта-Клаусу, дарить друг другу подарки и танцевать на новогоднем балу. Но хватит ли им этой праздничной недели или им нужна целая жизнь, проведенная вместе?
Мы познакомились во вторник. Стали друзьями, влюбились – тоже во вторник. Угадайте, в какой день нам пришлось расстаться? «Я был уверен, наше совместное будущее предопределено. Но внезапно ты уехала, порвала со мной без всяких на то причин. И вот теперь, спустя семь лет, во вторник, у меня наконец появился шанс посмотреть тебе в глаза и сказать: «Прошло столько лет. Ты меня совершенно не волнуешь. Но все же… что, черт возьми, тогда произошло?».
Она жила в маленьком привычном мирке. Но встреча с гадалкой все изменила. Теперь ее жизнь — сплошной водоворот страстей и необыкновенных приключений. Головокружительный роман, неожиданное наследство, поездка в Париж — разве могла мечтать об этом скромная учительница? Но только что обретенное счастье готово лопнуть, как мыльный пузырь, когда она понимает, что ее избранник не тот, за кого себя выдает.
Ройса Бразьера интересует лишь его бизнес. Он нанимает Жасмин Харден в качестве организатора супервечеринки, на которой он сможет осуществить самую главную сделку в своей жизни. Однако в результате Ройс заключает контракт совсем иного рода…
Компания премилых людей отправляется в Египет, в колыбель человечества. Прогулка по Нилу, пирамиды, фараоны и, конечно, погружение с аквалангом — не отдых, а сказка! Но вот какая незадача — из морских глубин не вынырнули красавица Маргарита и ее бойфренд Кирилл. Нет, они не утонули! Их похитили некие загадочные злодеи, а затем стали вымогать у богатого родственника Маргариты выкуп. И вот компания премилых людей скачет на верблюдах по колыбели человечества, собирая где только можно необходимую сумму. Правда, позже выяснилось, что делали они это напрасно, но зато какой удивительный отдых получился — настоящий, с захватывающими дух приключениями!