Модернизация японского тела: от патернализации к национализации - [3]
Как и всюду в мире, вместе с урбанизацией страны рождаемость в Японии стала постепенно падать. Пик рождаемости был достигнут в 1920 году, после этого она начала уменьшаться с каждым годом. Правительство с большой подозрительностью относилось к призывам к ограничению рождаемости и противозачаточным средствам, оно никогда не поощряло “планирования” семьи, аборты и инфантицид были запрещены, публичные лекции поборников контроля над рождаемостью отменялись, их печатные произведения подвергались цензуре.
Несмотря на распространение западной медицины, детская смертность оставалась на чрезвычайно высоком уровне и даже росла (в конце 1920-х годов она составляла приблизительно 150 смертей на 1000 новорожденных), побочный продукт модернизации — туберкулез — побежден не был и превратился в общенациональную проблему. В обществе получило определенное распространение мнение, что в отношении больных проказой, венерическими заболеваниями и умственно неполноценных допустима стерилизация. В пользу этой идеи свидетельствовали соответствующие евгенические законы, принятые в демократической Америке и нацистской Германии. Проблема стерилизации “больных элементов” активно обсуждалась и в парламенте, но поначалу не нашла поддержки в правительстве. В качестве весомого аргумента против принятия такого закона служило соображение о том, что стерилизация противоречит идее семьи, которая служила основой того же самого японского государства.
Для исправления ситуации со здоровьем нации был выработан комплекс мер, включавший в себя совершенствование гигиены, здравоохранения, охраны материнства и детства, планировалось строительство яслей, более широкое вовлечение населения (в особенности, юношей и девушек) в занятия физкультурой. Однако предпринимаемые шаги были явно недостаточны и не приносили ощутимых результатов. Каждый год от туберкулеза умирали около 130 тысяч человек, количество инфицированных составляло 1 миллион 200 тысяч. Если во второй половине 1920-х годов 25 % призывников признавались негодными для службы, то в 1930-х их число возросло до 35–40 %. Основными причинами освобождения от армии являлись слабое телосложение и туберкулез. Обе эти причины стали во многом следствием социальных факторов — скученности и плохого питания. Средняя продолжительность жизни составляла в первой половине 1920-х годов 42,06 (мужчины) и 43,20 (женщины) года и даже имела какое-то время тенденцию к понижению. Уровень начала 1910-х (44,25 и 44,73) был существенно перекрыт только в 1935-1936-м (46,92 и 49,63)[6]. Эти показатели значительно уступали развитым странам Запада, что служило предметом для нервических переживаний, — не в последнюю очередь потому, что Япония не желала уступать никому и ни в какой области.
В связи с малоуспешной деятельностью Департамента ресурсов в 1938 году было учреждено Министерство благосостояния и здоровья с намного большими полномочиями и материальными возможностями. Ухудшение качества здоровья призывников сыграло в его основании огромную роль: армия решительно настаивала на создании такого министерства. В дискуссии, развернувшейся непосредственно перед учреждением министерства, влиятельный военный врач Коидзуми Тикахико подчеркивал недопустимость ситуации, когда “народ Ямато [древнее название Японии], этот венец человечества, которому Небом дарованы наилучшие качества здоровья, впал в такое болезненное состояние, которое является следствием халатности властей”[7].
Работа Министерства благосостояния и здоровья характеризуется масштабными планами — и их невыполнением. В главные направления его деятельности входили: здравоохранение и гигиена, рациональное использование трудовых и пищевых ресурсов, контроль за качеством жилья и одежды. Однако с 1931 года Япония вступила в череду нескончаемых войн. Сначала это было завоевание Маньчжурии, с 1937 года Япония начала полномасштабную войну с Китаем, с 1941-го — с Великобританией и США. В суровой военной обстановке тех лет значительная часть деятельности министерства выливалась на практике в “рационально” (“научно”) обоснованное ограничение потребностей тела каждого отдельного японца (карточная система распределения, борьба с “роскошью” и за “бытовую скромность”). Таким образом, “благосостояние” фактически понималось не как повышение жизненного уровня японца, а как поддержание его физических и физиологических кондиций (минимального прожиточного минимума) с наименьшими издержками. Поэтому Министерство благосостояния и здоровья можно с полным основанием назвать Министерством выживания.
В военных условиях качество питания, уровень гигиены, санитарии и медицинского обслуживания неуклонно падали, так что все усилия Министерства благосостояния и здоровья кончились провалом. Так, в годы войны заболеваемость туберкулезом, который являлся едва ли не основной заботой государства, не только не понизилась, но значительно возросла. Система медицинского страхования к концу войны охватила около 90 % населения, но зато количество врачей резко уменьшилось: все они ушли на фронт, медицинские полисы стало некому предъявлять.
