Модернизация японского тела: от патернализации к национализации - [2]

Государство не проводило сколько-нибудь активной демографической политики, гораздо больше его заботило “качество” населения — прежде всего соблюдение им конфуцианских норм общежития с упором на необходимость почтения старших по возрасту и положению. Считалось, что это является наилучшим средством для поддержания спокойствия и мира в государстве. Убеждение в желательности долгой жизни находило конкретное проявление в широчайшем распространении медицинских трактатов, гигиенических практик (частое мытье, чистка зубов и корня языка, употребление только кипяченой воды, повсеместное распространение зубочисток, туалетной бумаги, одноразовых бумажных носовых платков и так далее), руководств по здоровому образу жизни.

Ответственность за здоровье возлагалась на самого индивида. Считалось, что благодаря Небу и родителям почти все дети рождаются здоровыми. Однако в дальнейшем забота о сохранении дарованного потенциала здоровья возлагалась на самого человека.

“Годы жизни, дарованные Небом, обычно длинны. Дарованные Небом годы жизни редко бывают короткими. Однако многие люди, которые рождаются здоровыми, все-таки умирают рано (прожив менее 50 лет) — они растрачивают изначальное здоровье, не ведают искусства пестования жизни, утром и вечером вредят изначальному здоровью, днем и ночью растрачивают силы, не берегут данные им с рождением годы… Жизнь человека находится не в ведении Неба, а самого человека”[4].

Средняя продолжительность жизни в то время составляла около 40 лет, то есть не отличалась от европейской. Однако по количеству долгожителей Япония явно превосходила Европу.

Спокойное отношение к стагнации численности населения страны решительно меняется со второй половины XIX века. Перед японцами ставится задача: плодиться. Ибо только страна с большим населением способна противостоять Западу. Таким образом, государство рассматривало человека как ресурс для обеспечения модернизации. Одной из главных составляющих процесса модернизации было создание сильной и боеспособной армии. Лозунг этого времени — “богатое государство и сильная армия”, где не находится места самому человеку, — как нельзя лучше свидетельствует о стиле мышления. При любом удобном случае власть демонстрировала, что тело подданного не есть его личное дело, тело — ценность, на которую распространяется контроль государства. Это было начало процесса по “национализации” тела японца. Ему предписывалось быть здоровым ради процветания государства.

Улучшение (на европейский лад) медицинского обслуживания в Японии эпохи Мэйдзи не вызывает вроде бы сомнений. За это время удалось значительно увеличить количество клиник и воспитать плеяду квалифицированных врачей. Однако, несмотря на значительное увеличение численности населения (за период Мэйдзи оно выросло до 50 миллионов человек), это было достигнуто за счет увеличения рождаемости, а не из-за увеличения продолжительности жизни. Несмотря на все нововведения, она практически не увеличилась.

С точки зрения модернизации население рассматривалось как важнейший ресурс. Какую же заботу проявляло о нем правительство? Следует сказать, что понятие “ценный ресурс” имело отношение прежде всего к детям, а также половозрелым, фертильным и трудоспособным (главным образом, в физическом отношении) особям обоего пола. В этом смысле по отношению к старшему поколению понятие “ценный ресурс” было применимо лишь в ограниченной степени. Япония была страной, безусловно, геронтократической, решения там принимали люди пожилые, но их политика по обеспечению здоровья нации была выборочной и имела своим главным объектом молодежь. Такая политика имела целью не столько продление жизни, сколько увеличение количества носителей жизни. Система пенсионного обеспечения по старости находилась в зачаточном состоянии, никаких специальных программ помощи старикам не существовало.

“Ювенифильная” политика государства представляла собой решительный пересмотр ценностей традиционной Японии, когда главным объектом заботы являются старики. Разумеется, стариков в Японии продолжали почитать, но забота о них возлагалась исключительно на семью. Государство же предпочитало думать о будущем. Причем не столько о будущем каждого отдельного японца, сколько о судьбе страны. В дебатах, предшествующих принятию того или иного закона о здравоохранении, неизменно подчеркивалось: болезнь ведет к тому, что больной будет производить слабое потомство, что плохо не для самого человека, а для государства в целом.

В мае 1927 года при кабинете министров был создан Департамент ресурсов, целью которого являлась выработка политики по лучшему контролю над “человеческими и материальными ресурсами”. Чего здесь было больше — очеловечивания материи или материализации человека? Одной из основных задач департамента признавалось увеличение населения и его “качества”, под которым понималось здоровье молодого поколения. В заявлении одного из высокопоставленных чиновников провозглашалась цель создания “тела, способного с успехом выполнять задачи по обороне страны и производительному труду”, в то время как больные и умственно неполноценные люди таких задач выполнить не в состоянии