Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - [208]

Что же касается рядовой, «фоновой» застройки Санкт-Петербурга, то с ней не церемонятся вообще. Схема здесь уже давно отработана. Дом, который приглянулся инвестору, совершенно официально признается находящимся в аварийном состоянии, жильцы в срочном порядке переселяются куда-нибудь в отдаленные новостройки, затем дом сносится, поскольку реставрации он не подлежит, и на месте его возникает нечто пышно-московско-купеческое, по своей архитектурной стилистике абсолютно не соответствующее Петербургу. Это напоминает процесс огораживания в Англии XVI-XVIII вв., когда крестьян сгоняли с земли, чтобы увеличить господский домен. Сопротивляться этому бесполезно. Иногда путем стихийных митингов и протестов удается отстоять отдельное здание, двор или сквер, однако картину в целом это, разумеется, не меняет. Цунами больших денег неумолимо захлестывает Петербург.

Пренебрежение «элиты» к «простонародью» выплескивается то здесь, то там. Вот, например, Филипп Киркоров (есть в России такой популярный эстрадный певец), которому не понравился на пресс-конференции вопрос журналистки, ответил на него нецензурной бранью. Скандал был грандиозный. И что в результате? А ничего. Певец заплатил умеренный штраф, а потом использовал элементы этой истории в своих выступлениях [38]. Кстати, далее был случай, когда охранник того же Филиппа Киркорова избил человека, попытавшегося с певцом поздороваться [39].

Возможно, так обнаруживает себя эхо протестантского отношения к миру, которое вместе с либерализмом проникает в Россию. Ведь протестантизм не просто утверждает тот факт, что на человеке, добившемся в жизни успеха, лежит благоволение Божье. Негласно подразумевается и другое: что на человеке, который в жизни ничего не добился, такое благоволение не лежит. Подразумевается, что бедный человек — это человек богоотверженный, бедность — это кара, которую человеку назначил сам Бог. А поскольку Бог не бывает несправедливым, то и церемониться с бедными не имеет смысла. И вот водитель иномарки, который столкнулся с автобусом, достает травматический пистолет и стреляет несколько раз по салону [40]. Он, вероятно, искренне возмущен: как это «пролетарий» посмел повредить его дорогую машину. Или водитель другой иномарки избивает пожилого мужчину, который, по его мнению, слишком медленно переходит проезжую часть [41]. «Хозяин жизни» не расположен ждать, пока ему освободит дорогу всякая нищета.

Следует, правда, объективности ради отметить, что далеко не все представители нового российского бизнеса обладают подобными патологическими характеристиками. В России уже появился целый класс бизнесменов, остро чувствующих социальное измерение своего статуса — финансирующих науку, инновационные области экономики, поддерживающих образование, просвещение, активно занимающихся благотворительностью. Однако пока эта прослойка невелика и практически незаметна в российском информационном пространстве. Зато шизофренические наклонности российских и мировых «элит» представлены в медийной среде в полном объеме.

И опять хочется поставить вопрос. Почему россияне приемлют подобное положение дел? Почему они спокойно взирают на то, как государство, патологически разрастаясь, ставит под свой контроль все новые и новые сферы деятельности? Почему они так пассивны? Почему они, точно низшие классы Средневековья, мирятся со всевластием наглой и самодовольной элиты?

Ответ ищут обычно в исторических особенностях русского этноса, в его склонности к патернализму, в его привычке жить под опекой, а значит, и под контролем сильного государства. В России никогда не было развитых гражданских свобод, и потому россияне не осознают их первичную ценность. У них нет опыта демократического противостояния государству, нет исторического умения овеществлять права личности в пакетах социальных и экономических благ. В этом смысле гражданское сознание россиян находится на весьма низком уровне.

Однако данное объяснение не является, на наш взгляд, исчерпывающим. Оно указывает на почву, но не принимает во внимание особенности среды. Между тем в России сейчас работают новые факторы, мощно воздействующие на россиян, новые магнитуды, выстраивающие специфическую ментальную конфигурацию.

Не следует забывать, что Россия только что прошла период чрезвычайно бурных реформ, период хаоса, период умопомрачительных социальных и экономических потрясений. Нынешняя стабильность, которую россияне считают исключительно заслугой В.В. Путина, воспринимается ими как ценность, несравнимая со всем остальным. Ради нее можно и пренебречь умозрительной, с их точки зрения, гражданской свободой.

Во-вторых, сырьевое проклятие, с которого мы начали нашу статью, имеет не только негативные, но и позитивные характеристики. «Золотой дождь», низвергавшийся на страну в течение нескольких лет, не мог не сказаться на материальном положении россиян. Конечно, большая часть сырьевых доходов присваивалась сначала старыми, а потом новыми олигархами, но и на долю обычных граждан тоже оставалось достаточно. Доходы россиян в этот период ощутимо росли, и это тоже рассматривалось как результат деятельности В.В. Путина.