Модельный дом - [9]

— И все-таки, Марина, — спрятав подальше свою усмешку, произнес Турецкий, — я не могу исключать и эту версию, хотя она и кажется вам кощунственной.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — с нервозностью в голосе согласилась с ним Марина. — Но повторяю…

— Не волнуйтесь, — успокоил ее Турецкий, — ни ваши завистники, ни коллеги вашего мужа ничего не заметят.

Судя по тому, каким взглядом она скользнула по лицу Александра Борисовича, этот вопрос волновал ее не меньше, чем желание заставит работать следствие, и она как-то очень уж тихо произнесла:

— Я верю вам.

— Вот и ладненько, — подыграл ей Турецкий. — А теперь давайте вернемся к Фокину как к журналисту. И особенно меня интересует нечто такое, что волновало его более всего. Возможно, разработка какой-то сверхгромкой темы, после которой его могли бы выдвинуть на «Золотое перо России», возможно, еще что-то такое же сногсшибательное, короче говоря, мне будет интересно буквально все.

— Ну мы не так уж много об этом говорили, — не пропустив мимо ушей «Золотое перо России», зарделась Марина.

— И все-таки, — вновь подыграл ей Турецкий. — Насколько я мог прочувствовать ваши взаимоотношения, у Игоря не было от вас каких-либо тайн…

Уже из машины Турецкий позвонил бородатому Максу, который безвылазно сидел в офисе «Глории» за компьютерами. Спросив, где народ и получив вполне предсказуемое «все в разгоне», уже с начальственной ноткой в голосе произнес:

— Надеюсь, на завтра никаких особых планов нет?

— Да вроде бы пока что свободен, — громыхнул баском «компьютерный гений». — А что?»

— Едем в гости к одной хорошенькой актрисе. Так что…

— Фокина? — догадался Макс.

— Она самая. Но поработать надо будет не с ней, а с компьютером ее мужа.

— Без проблем, — поняв суть вопроса, отозвался благодушно настроенный Макс. И тут же настороженно:

— А она сама, артисточка, не против?

— Все уже обговорено, и она будет ждать нас после двенадцати.

— Утра? — уточнил Макс.

— Господи, не ночи же!.

— А если пораньше? Скажем, часов в десять?

— Макс! — возмущению Александра Борисовича, казалось, не будет конца. — Это же артистка! Причем почти звезда. Тем более, что у нее сегодня спектакль, а это, как ты сам догадываешься…

— Позднее возвращение, утренний кофе, освежающая ванна и прочее.

— Вот именно, — буркнул Турецкий. — А посему в одиннадцать тридцать я заезжаю за тобой. И чтобы без проволочек!

Сказано это было, как уже известно, в приказном порядке, и Александр Борисович даже предполагать не мог, что сам же даст «отбой» своим словам.

Глава 3

Несмотря на нервозность, которая не покидала ее в эти дни, Марина довольно сносно отыграла свою роль и, отказавшись от навязчивых сопровождающих, от которых, казалось, уже не было отбоя, смыла грим и поехала домой. Во время спектакля она полностью отдавалась своей роли, забыв практически обо всем, но сейчас, когда шла от троллейбусной остановки до подъезда дома, пожалела о том, что отказалась от предложенных услуг. Правда, она не знала, что мог бы сделать кто-нибудь из ее поклонников, оказавшись лицом к лицу с преступником, но ведь был и Турецкий, предложивший ей услуги «Глории», но она, дуреха…

Стремительно проскочив арку, которая в этот поздний час казалась особенно темной и неприветливой, она чуть сбавила шаг во дворе дома, покосилась на сиротливо припаркованный «Опель», без которого Игорь уже не представлял свою жизнь, и, заставив себя не думать о всякой чертовщине, которая лезла в голову, направилась к подъезду.

Казалось бы, все было тихо и спокойно, да и кому она, собственно, нужна, артисточка захолустная? Марина едва сдерживала себя, чтобы не броситься к подъезду бегом, и не могла понять, с чего бы это она стала бояться своей собственной тени? С того самого момента, когда «скорая» увезла Игоря в больницу, с ней не случалось ничего подобного, и она не могла найти этому объяснения.

Страшно — и все.

Да еще, пожалуй, ее захлестывало паскуднотошнотное чувство неизвестно откуда надвигающейся опасности, и она, ругнув себя за излишнюю мнительность, дрожащими пальцами ткнулась в кнопочки, набирая код.

Уже поднявшись на свой этаж и открывая ключом входную дверь, нервно засмеялась, представив себя со стороны. Сплошной трагикомизм, и никакого секса.

Включила свет в прихожей и почти без сил опустилась на старенький пуфик, который хозяйка квартиры приобрела еще в те стародавние времена, когда строился этот дом и не надо было копить сотни тысяч баксов, чтобы купить квартиру. Сбросив с ног туфли, позволила себе отдышаться и только после этого прошла на кухню.

Распахнув дверцу полупустого холодильника, прошлась взглядом по его содержимому. Остановилась на початом пакете однопроцентного кефира, который, помнится, покупала в тот самый день, когда так и не дождалась Игоря домой. Оно бы сейчас по-хорошему чашечку кофе выпить или чайку заварить, но на это уже не оставалось сил, и она вылила остатки кефира в любимый бокал Игоря, который все эти дни также сиротливо стоял на столе.

Уже допивая кефир, едва не заплакала от жалости к себе, любимой, но что-то вновь заставило ее насторожиться, и она, сжимая кружку в руке, непроизвольно вжалась в потертую спинку старенького «уголка».