Моделирование совершенной личности. Редактирование судьбы - [64]

Мета-состояния

как мета-контекстуальная

информация

Бейтсон (1979 г.) подвел итог самым важным выводам своих исследований следующим образом:

«Функция и воздействие мета-сообщения — в сущности, классификация сообщений, происходящая в контексте» (с. 124).

Это означает, что нам надо перейти на мета-уровень по отношению к системе, чтобы отдать приказ отступить от этой системы, а затем думать, рассуждать, воспринимать, понимать, чувствовать и реагировать по отношению к ней как к системе. Это соответствует ранее процитированным словам Эйнштейна о том, что решить задачу в том же пространстве, в котором мы ее поставили, невозможно. Надо отступить в другое пространство — дальний космос.

Восхождение на высшие логические уровни, переход к мета-состояниям осознания точно определяет то, как мы, люди, обобщаем, классифицируем свой опыт и рассуждаем о нем. При таком трансцендентном первичном опыте (мыслях и чувствах, реакциях) мы переходим в мета-состояния, где сталкиваемся с концептуальными и семантическими состояниями, пробуждающими в нас человечность и духовность.

На этих уровнях опыта мы сталкиваемся с множеством явлений, выдвигающих на первый план нашу человечность. Бейтсон пишет, что множественная типизация необходима для общения людей (с. 124), для юмора (с. 124), парадокса (с. 125), абстрагирования (с. 126), восприятия контекста и его маркеров (с. 128), оценок (или номинализаций, «дискриминация, исследование, зависимость, преступлениеи т. д.») (с. 130), для ощущения правильности/неправиль- ности (с. 131), игры (с. 133—134) и пр.

На мета-уровнях мы также имеем феномены, возникающие из-за ошибок в логической типизации, порождающей столько боли в человеческом представлении.

К ней относятся заблуждения, ошибочные оценки, превратные понимания сигналов, а также шизофрения — «результат неправильного отношения к логической типизации» (с. 134). К ним относятся общая боль, тревога и страх, который испытывают люди, когда они переоценивают роль логики в процессе запечатления на карте причинно-следственной связи (с. 134). Так возникают негативные и патологические мета-состояния.

Для Бейтсона возникновение «разума» из Нейролингвистической системы со множеством частей, которая функционирует согласно картам, но не территориям (с. 136), свидетельствует об удивительной способности человека переходить к мета-состояниям сознания. Затем эти мета-состояния дают нам возможность создавать опыт, придающий силу и отнимающий ее.

Значение

мета-состояний

Мета-состояния не только выявляют и порождают трансцендентные состояния феноменов опыта (состояния бытия по Маслоу): с возникновением такого опыта на высших логических уровнях мы получаем опыт иной природы, белее трансцендентной.

Относительно исследований, игры, преступления, поведения типа А и пр. Бейтсон (1979 г.) пишет:

«Все это не категории поведения, а категории контекстуальной организации поведения» (с. 144).

Вы наверняка подумали, что Бейтсону не стоило связывать воедино такую цепочку номинализаций — «категории контекстуальной организации». Подождите. Что это значит? Давайте проведем деноминализацию.

Бейтсон делает различие между разными видами поведения. В некоторых случаях мнимое «поведение» существует как ментальная организация концептуальных категорий.

Например, что мы называем «игрой»? В эту категорию можно включить множество специфических видов поведения. Прятки, пятнашки, шахматы, футбол, интермедии, игра на бирже и пр. Как таковой «игры» на первичном уровне не существует. Ее нельзя увидеть, услышать, почувствовать, попробовать на вкус. Это репрезентация. Она существует как категория. В сущности, она существует только в уме человека, который классифицирует ее. С помощью этой категории мы классифицируем виды поведения, отсюда «категория контекстуальной организации поведения». Мета-состояния! Почему же Бейтсон не сказал об этом прямо?

Итак, такие вещи, как «исследование», «игра», «преступление» и пр. существуют на высшем уровне — не просто как виды поведения, а как «категории контекстуальной организации поведения».

Классификации. Это свидетельствует о том, что в повседневной жизни мы оперируем осознанием контекстов. Итак, когда мы думаем о поведении, которое называем «исследованием», «преступлением», «игрой» и совершаем его, мы в действительности действуем с более высокого уровня, поскольку эти слова определяют. фреймы, управляющие нашим внутренним миром.

Бейтсон замечает, что подобный опыт «трудно различить». Ранее он приводил пример с крысой, которая научилась не совать нос в определенный бокс, поскольку от него бьет током. Условия быстро выработали у крысы конкретную реакцию. Бейтсон утверждает, что «нежелательно в данном случае усваивать общий урок» (а именно — «исследования — это нежелательно»). Если крыса займется обобщениями и сделает вывод насчет всей категории «исследований», это снизит ее шансы на выживание. Крыса прекратит исследовать свое окружение.

Попытки классифицировать «характерологическое состояние» крысы (термин Бейтсона для мета-состояний) потребуют «парадигматического изменения», изменения эпистемологии (1979 г., с. 133). Бейтсон говорил, что сравнительно легко изменить конкретное поведение, но вместе с тем гораздо труднее изменить мета-уровневую категорию поведения — наш мир фреймов.