Модельер - [15]

Лица владовых моделей зияли пустотой. Черты лица он рисовать не умел, да это было совершенно ни к чему. Согласно Владу, человеческое лицо, форма носа, губ, и так далее — совершенно бесполезная штука в организме. Гораздо больше ему говорят изгибы бёдер и, к примеру, форма коленных чашечек.

— Ты специализируешься на платьях?

Девушка вытянула в трубочку губы, разглядывая рисунки.

— Я портной. Работаю в театральной мастерской. Я люблю платья и костюмы, — терпеливо, как ребёнку, объяснил Влад.

— И много у тебя таких? — вмешался Сав, заглядывая в альбом Влада, который тот по недосмотру выпустил из рук.

— Чего?

— Картинок с тётеньками?

Влад вспомнил кипу листов у себя в каморке.

— Там ещё и дяди есть.

Между тем альбом под шелест страниц пошёл по рукам.

— Это всё твои идеи? Да ты настоящий модельер! — сказал кто-то.

Влад пожал плечами. Называйте как хотите. Слышал бы это папаня…

— Никогда бы не стала у такого одеваться! — с нескрываемым ужасом воскликнула какая-то дама.

Долистали, значит, до пальто, частично сшитого из кожи, содранной с головы лося.

* * *

В очень большой мере Сав стал для Влада проводником во внешний мир. Он единственный знал о подвале и регулярно заходил проведать приятеля. С собой он приносил стальной прут или увесистую деревяшку и колотил ими Владовых манекенов так, что иногда приходилось искать отлетевшие головы по закуткам казематов.

— Не могу я сюда соваться безоружным, — жаловался Савелий. — У тебя тут какой-то зомбилэнд, а не жилище.

Манекенов к тому времени насчитывалось четыре штуки, и Влад примеривался к пятому, который Виктор собирался принести ему в жертву, будто какой-нибудь богине плодородия. За это Влад работал как проклятый, оставляя наставнику в четыре раза больше времени для того, чтобы лежать в гамаке, курить свою странную длинную трубку и видеть в дыму абрикосового табака цветные картинки о своей древней родине. Если прошлые жизни существуют, в одной из них он совершенно точно был индейцем.

Вахтёрши не дремали, так что манекены приходилось вытаскивать через окно, чтобы под покровом ночи тащить домой. Один раз за Владом погнался милицейский патруль, а Влад, перекинув куклу через плечо, попытался скрыться во дворах. Когда его догнали, то долго пялились на покалеченный манекен. У него была свёрнута шея и не хватало одной руки. В одном месте пластик зиял дырой — словно у полого шоколадного зайца, от которого ребёнок откусил кусочек.

— Что ты убегал-то? — наконец, спросил сержант.

— А чего вы догоняли? — спросил раскрасневшийся после пробежки Влад.

Сержант похлопал глазами, рассмеялся и махнул рукой:

— Ладно, иди. Вряд ли ты его откуда-то украл.

Сав умудрялся быть абсолютно везде и, находя новое занятие, подключал его к уже имеющимся, словно виртуозный жонглёр. Вот он маркером разрисовывает манекенам лица, вот на переносной владовой плитке готовит омлет, вот завывает тихонечко возле выхода во внешний мир, и моргает фонариком, заставляя спускающихся по лестнице жильцов ускорять шаги. Вот снова бежит к омлету, крича во всю глотку, чтобы Влад «переключил на единичку».

Именно благодаря влиянию Сава Влад сделал татуировку.

— Слушай, — говорит однажды Савелий после того, как последняя из имеющихся бутылка пива официально и всеми сторонами была признана пустой — я давно хотел забиться. Пошли?

— Пошли, — согласился Влад. — А ты что хочешь?

— Скорпиона на заднице, — ухмыльнулся Сав. — И кису. На одной ягодице скорпиона, на другой кису. Сначала нужно выразить протест, разрушить сложившиеся устои, а потом уже строить на руинах что-то своё. Сейчас все ходят со скорпионами на груди или плече, и одинаковыми плоскими кошками на талии… а по сути — что мужики что бабы, все одинаковые. Так вот, я покажу, в каком месте я вижу всё это дерьмо. Правда, останется ещё тигр, но для него места уже не остаётся.

— А что набить мне?

— Тебе… — Савелий задумался, и даже преисполнился некоторого благоговения по поводу того, что его попросили высказать мнение по такому важному вопросу. — Ну, не знаю. А что тебе хочется? Может, тигра?

— К тиграм я не имею никакого отношения, — говорит Влад. — Тогда уж подвал… или манекена. Или швейную машинку и набор игл…

— А чего тебе бы хотелось добиться? — внезапно спросил Сав.

— Мне? Добиться? — Влад был ошарашен вопросом не меньше, чем Зарубин предложением выбрать для друга татуировку.

— Ну да. Каким ты видишь себя лет через десять?

Влад задумался.

— Я совсем себя не вижу.

— Совсем? — Савелий намазывал себе, а заодно и Владу паштетом бутерброд, и делал это сейчас особенно тщательно, словно где-то здесь был скрыт главный смысл жизни. — Как это может быть? У тебя к тому времени должно быть насиженное место, собственный дом, жена, престарелый я в качестве друга…

— Нет, — отрезал Влад, затянувшись сигаретой. — Меня там нет. Зато все остальные, представляешь, счастливы!

— Потому что тебя там нет? Дружище, я не уверен, что о твоём существовании знают твои же собственные соседи — те, что наверху, — с чего бы твоё отсутствие их осчастливило?

— Не моё отсутствие. Просто там будет… всё лучше, чем сейчас.

— Это утопия. Ты мыслишь утопиями, — Сав потянулся через стол и постучал по голове Влада ручкой ножа. — Как они вообще помещаются к тебе в голову? Они же орго-омные, как синий кит.