Мода в саване - [9]

В настоящий момент Рэмиллис вел себя тихо. С момента их прибытия он не произнес ни слова, все стоял на одном месте, слегка покачиваясь, расставив ноги и заложив руки за спину. На его живом лице было написано явно обманчивое простодушие. Кэмпиона одолело неприятное подозрение, что он раздумывает, чем бы себя развлечь.

— Я вывалила на мистера Кэмпиона всю эту историю с Ричардом. — В голосе Джорджии не было ни малейшей искусственности — напротив, он звучал удивительно искренне. — Я даже сама не понимаю, почему это настолько потрясло меня. Ты же знаешь мистера Кэмпиона, Рэймонд?

— Разумеется, — ответил Рэймонд, глядя на нее. Его резкий и высокий (но отнюдь не женоподобный) голос звучал так, будто его забавляло происходящее. Переведя взгляд на Кэмпиона, он обратился к нему, но при этом держался таким образом, словно их разделяла приличная дистанция.

— Скажите, вам это нравится? Наверняка, иначе бы вы бросили это дело. Есть что-то увлекательное в том, чтобы охотиться на людей, правда?

Самое интересное, что это не прозвучало грубо. Его голос, манеры и выбор слов были достаточно оскорбительными, чтобы спровоцировать неприятности, но при этом вопрос производил скорее простодушное, наивное впечатление. В нем не было агрессии, скорее задумчивое сожаление.

— Необычайно увлекательное, — торжественно признался Кэмпион. — Меня иногда даже пугает, насколько я увлекаюсь.

— Правда?

По его лицу вновь проскользнула тень заинтересованности.

Джорджия энергично продела свою руку под локоть Кэмпиона, явно рассчитывая привлечь его внимание. Ей это удалось.

— Зачем вы сюда пришли?

Он почувствовал, как она прильнула к нему и напряглась.

— Чтобы познакомиться с вами, — честно ответил он. — Хотел поговорить.

— О Ричарде? Я вам все расскажу. Мне самой хочется о нем поговорить.

Хотя Кэмпион не сомневался в ее искренности, женщина держалась чуть-чуть с вызовом, словно чувствовала опасность, хотя и не понимала, в чем она состоит. В этот момент он начал осознавать, что за человек рядом с ним, и это осознание изрядно его напугало.

— Ты сказал, что он умер, Рэймонд.

Голос ее звучал дерзко, и Кэмпион почувствовал, как она дрожит, словно в ней кончается заряд энергии.

— Потому что я знал, что он умер.

Рэймонд говорил с подчеркнутым безразличием, и Кэмпион в упор на него уставился.

— Почему вы так решили?

— Иначе он бы объявился, когда я вернулся в Африку, а Джорджия осталась одна.

Заявление было сделано вроде бы вскользь, но прозвучало абсолютно уверенно, и Кэмпион догадался, что его собеседника не только не волнует, как его поймут, — он просто не предполагает, что его могут понять превратно.

Джорджия поежилась, и Кэмпион пришел в замешательство, потому что, как ему показалось, ее реакция не была вызвана страхом или отвращением, — он даже был уверен, что слова мужа польстили ей.

— Если вы в состоянии говорить о нем, — обратился он к ней, — мне бы хотелось узнать, каким он показался вам при последней встрече… — И добавил: — Если вы в силах об этом думать, конечно.

— Дорогой, мне просто необходимо поговорить об этом!

Восклицание, казалось, исходило из самого сердца, но в следующее мгновение она отпустила его руку и произнесла уже совершенно другим голосом:

— А кто это там рядом с Вэл?

Кэмпион взглянул в ту сторону, и его охватили дурные предчувствия.

— Рядом с Вэл? — виновато переспросил он. — Это Алан Делл, он занимается самолетами.

— Представьте нас, — потребовала Джорджия. — По-моему, он хочет со мной познакомиться.

Вэл направилась в их сторону, и Кэмпион, глядя, как она решительно вышагивает, подумал, что сестра сейчас напоминает богиню возмездия, вступающую в битву под гордо реющими знаменами. Она высоко держала голову, и каждая линия ее тела дышала аккуратной и грациозной женственностью. Он вздохнул — ему хотелось как-то поддержать ее.

Следом за ней шел Алан Делл. Теперь, когда они были знакомы, Кэмпион видел и застенчивость, и своеобразную мужественность этого человека — тот больше не казался надменным или высокомерным.

Джорджия сменила курс.

— Милая, — сказала она, протягивая руки. — Утешь подругу своими платьями. У меня трагедия.

Она необычайно грациозно потянулась своим красивым, сильным телом навстречу Вэл, всем видом выражая дружелюбие. Вэл отреагировала осторожно.

— Что бы это ни было, у меня как раз есть подходящее платье, — весело заявила она, — лучшее платье всех времен и народов.

Джорджия отстранилась. Она улыбалась, но выглядела при этом задетой.

— Боюсь, это настоящая трагедия, — с укором произнесла она.

— Боже мой, мне ужасно жаль. Что случилось?

Вынужденная извиниться, Вэл стала держаться еще осторожнее.

Перед тем как заговорить, Джорджия обернулась. Рэмиллис по-прежнему стоял, покачиваясь, и задумчиво разглядывал мальчика в углу комнаты. Джорджия тряхнула головой.

— Расскажи мне про платья, — заявила она и, прежде чем Вэл или Кэмпион успели произнести хотя бы слово, спросила: — А это кто?

Вопрос прозвучал так, словно Делла не представили ей намеренно.

Он с неожиданной неуклюжестью пожал ей руку и, не мигая, уставился на нее — убежденный, без сомнения, как это часто бывает с застенчивыми людьми, что виден ей далеко не так ясно, как она ему.