Мода в саване - [32]

— Взошло солнце! — обратился он к Аманде. — Как вы себя чувствуете?

— Ошеломлена, — любезно ответила та.

Гайоги поймал ее взгляд и расхохотался, и Кэмпион вдруг понял, что эти двое только что оценили и признали друг друга.

В холле их встретила мадам Ламинова. Это помещение выглядело бы мрачным, не нарисуй Гайоги на черно-белом мраморном полу красные шахматные фигуры и не укрась альков лобстером из красного стекла, который заменил собой бюст Цицерона, некогда принадлежавший седьмому графу.

Сама Софья Ламинова тоже выглядела своеобразно — это была пухленькая грациозная дама, напоминавшая крайне экзотическую кинозвезду, которую тщетно пытались загримировать под королеву Викторию. Она держалась куда более спокойно, чем супруг, но ее яркие черные глаза драматически сверкали из-под белоснежных волос, а пухлые ручки не переставали очаровательно порхать.

— Никаких новостей? — Ее вопрос ярко выделился на фоне приветственного щебета, словно его набрали более крупным шрифтом. — Нет? Ну ничего. Он придет. Я сказала Гайоги, что он непременно придет. Просто хочет поинтересничать. Пойдемте.

Она провела их в гостиную, где уже в самом разгаре был похмельный завтрак. Комната выглядела просто очаровательно — она простиралась до конца дома, и ее широкие окна выходили на маленький аккуратный сад. Здесь седьмого графа тоже изрядно подправили. Его элегантный камин и плоские колонны уцелели, да и большая часть мебели была георгианской, но остальную обстановку составляли разные интересные вещички Гайоги, в основном предназначенные исключительно для увеселения. Здесь было необычайно приятно находиться. Тетя Марта расположилась на солнышке в кресле-качалке, а Вэл свернулась клубком на кушетке а-ля мадам Рекамье[13] и разглядывала собственную рекламу в журнале «Вог». В гостиной было несколько незнакомцев: обходительный юноша из ВВС, мрачный большеносый юнец по имени Вайвенго, состоявший в каком-то родстве с Таузером из Министерства по делам колоний, двое тихих мужчин, которые вели уважительную беседу, — на их костюмах не хватало надписи «ДЕНЬГИ», вышитой аршинными буквами, и полный джентльмен с гвардейскими усами, не обращавший внимания ни на кого, кроме Вэл: впоследствии неожиданно оказалось, что он — ведущий редактор одной из крупнейших ежедневных газет.

Гайоги наслаждался происходящим и увлеченно изображал аптекаря, отпуская свои снадобья — шампанское, чай или ледяное пиво — в соответствии с состоянием каждого клиента.

Кэмпион подошел к нему.

— Я обзвонил его дом, клубы и все турецкие бани в Лондоне, — тихо сказал он. — Дадим ему еще пару часов, а потом я отправлюсь в город и спущу гончих. Такие меры не бывают предприняты слишком рано. Я также пытался связаться с мисс Адамсон, но, очевидно, Энни переехала.

— Кто? А, та девушка. — Гайоги задумчиво пожал плечами. — Очень миленькая, но абсолютно бестолковая. Нет, здесь она больше не живет, как и у Папендейков.

— Как и у своей тети Мэгги…

— Правда? — безо всякого интереса спросил Гайоги. — Да, наверное. Вполне вероятно. Ну, дадим ему время до обеда, а пока что не переживайте, друг мой. Что вам налить? Давайте пока что забудем о нем. К обеду приедет Таузер. Хочет сыграть в гольф до церемонии. Я надеялся, что Рэмиллис будет его развлекать, но, по словам Вайвенго, так даже будет лучше. Не все любимцы публики любят друг друга.

Последнее соображение он сопроводил громким хохотом, после чего застенчиво заглянул Кэмпиону в глаза.

— Этот Вайвенго — парень недалекий. Марта Папендейк говорит с ним про его шефа. Решил вас предупредить.

— Спасибо, запомню, — серьезно ответил Кэмпион, думая при этом, что обаяние Гайоги частично кроется в его наивности, а частично — в умении создавать веселье. В атмосфере завтрака чувствовалось какое-то волнительное предвкушение, что было вполне понятно тем, кого искренне волновал успех «Цезарева двора».

— Я только что говорил по телефону с Ферди Полом, — продолжал Гайоги. — Он велел не беспокоиться. Считает, что этот тип — эксгибиционист. Он хорошо его знает. Строго между нами, разумеется. Он говорит, что Рэмиллис появится только тогда, когда все будет висеть на волоске.

— Однако, — сказал Кэмпион. — Пол сегодня будет?

— Нет, увы. Он только что улетел в Париж по делам. Вернется в Лондон завтра.

— Он умный человек, — рассеянно заметил Кэмпион.

— Просто по-тря-са-ю-щий, — произнес Гайоги, восторженно чеканя каждый слог. — Блестящий. Если бы он еще не был таким лентяем.

— Лентяем? А так и не скажешь.

Гайоги наполнил бокал.

— В английском языке даже есть специальное выражение, — сказал он. — Знаете? Он «родился усталым». Никогда ничего не делает, если может найти для этого помощников. Не желает ли ваша прелестная невеста выпить шампанского?

Кэмпион с легким опасением взглянул на свою прелестную невесту. Она болтала с Вэл и тетей Мартой, причем последняя с хитрым видом склонила свою змеиную головку.

— Спасибо, что хотите помочь, — твердо говорила Аманда, — но вы просто не знаете моего брата. Мы решили дать ему некоторое время. Он повзрослеет и образумится. Пока что нам и так хорошо, правда, Альберт?