Мод навсегда - [5]

Она с легкостью взбежала по черной лестнице на седьмой этаж, в свою жалкую комнатушку в доме номер три по улице Лилля. Расшвыряв по комнате одежду, она сделала несколько танцевальных па. Затем взобралась на стул, чтобы рассмотреть себя ниже пояса в маленьком зеркальце над раковиной. Качнув бедрами взад-вперед, она спрыгнула со стула на кровать. Лежа на спине, она подняла ноги, развела их и застыла так на несколько мгновений. Она вспомнила лицо мужчины, когда он смотрел на ее плоть. «Мне было хорошо! – прошептала она. – Завтра все повторится. Теперь я принадлежу тебе. Я хочу, чтобы ты играл со мной, как с игрушкой… А что, если ты меня сломаешь, как это делают злые мальчишки? – Она сделала вид, что задумалась, и продолжила: – Что же, пусть так! У меня наконец есть мужчина – и это здорово!»

Вернувшись с работы, Франсуа поджарил себе бифштекс и открыл бутылку бордоского. В девять вечера он уже сидел за компьютером.

Патрисия очень настойчиво приглашала его к себе. Но они слишком часто виделись в последнее время. Он сторонился женщин, которые начинали заявлять свои права на него. Потом он подумал о вчерашней малышке, о том, что сегодня с удовольствием вторгся бы в ее чрево.

Услышав звонок в дверь, он улыбнулся.

– Добрый вечер.

– Привет, – ответил он, пропуская ее.

– Я вам не мешаю?

– Нет.

– Я сначала зашла в кафе. Но вас там не было.

– Нет, я работал.

– Я не знала, можно ли… Но потом…

– Вы правильно сделали.

Она прошла в гостиную. Ей понравились и большие тяжелые кресла, обитые коричневым плющ, и книги, и письменный стол красного дерева. Она не знала имени мужчины. Она сняла пальто и села – Хотите вина?

– С удовольствием.

«Как странно: вчера я валялась тут перед ним с голой задницей, а сегодня пью вино, как на светском рауте», – подумала она и улыбнулась.

– Почему вы улыбаетесь?

– Так.

– Нет уж, скажите.

Ей нравился его голос.

– Я вспомнила вчерашний вечер.

– Вы жалеете?

– Если бы я жалела, то не пришла бы.

– И почему же вы пришли?

– Не знаю… Мне не следовало?

– Почему вы пришли?

Ее сердце заколотилось.

– Не знаю. Возможно, чтобы повторить…

Он рассмеялся. Она почувствовала облегчение и тоже засмеялась. Значит, он не сердится.

– Как вас зовут?

Она ответила.

– А вас?

– Франсуа. Сколько вам лет?

Она испугалась, что он сочтет ее слишком юной.

– Двадцать два…

– Вы как-то неуверенно это сказали.

– Нет-нет, двадцать два года.

Он почувствовал, как его член зашевелился. Он был старше ее на двадцать лет. Великолепно.

– Мне почти вдвое больше.

– Это хорошо.

– Вам нравятся мужчины моего возраста?

– Для меня это в первый раз. Но думаю, да, нравятся.

– Почему?

– Я не знаю.

– Вы что-то ничего не знаете.

Она покраснела.

– Я знаю только, что хочу еще.

– Значит, вам понравилось?

– Да.

– Но я ничего не делал.

– Вы разглядывали меня.

– Что именно?

– Меня.

– Я разглядывал ваше лицо?

– Да.

– А что еще?

– Мои… половые органы.

Она снова покраснела.

– Не бойтесь называть вещи своими именами. Да, я любовался вашим лоном. И вам это понравилось?

– Да, очень.

– Тогда продолжим, – прошептал он, снова осознавая свою власть над ней. – Раздевайтесь!

Она послушалась. Он вздохнул про себя, что не все женщины такие покладистые. Он разжигал в камине огонь, а она тем временем ждала, сидя нагая в кресле. Когда огонь принялся за страницы вечерней газеты, он повернулся к ней, раздвинул ее ноги и положил их на подлокотники кресла. Жар огня приятно согревал промежность. Он протянул ей бокал вина и уселся на полу напротив. Они молчали. Он смотрел на девушку, борясь с желанием наброситься на нее.

Как и накануне, она ушла от него рано утром. Вечером она вернулась, И так пять раз подряд. На шестой день она осталась, чтобы больше никогда не уходить. Ей было так хорошо, что она перебралась к нему.

Он ничего не сказал. Он освободил ей пару плечиков и нижнюю полку в шкафу.

Она сама перенесла вещи из комнатушки на улице Лилля к нему в квартиру. Она была еще в том возрасте, когда переносить много не пришлось: одежда, книги, какие-то милые безделушки. Франсуа отдавал себе отчет в том, что события развиваются слишком быстро. Он думал: «Она cумасшедшая… Через десять дней, максимум через месяц она мне надоест!» И тем не менее ничего не предпринимал. Его словно околдовали. Впервые в жизни он не боялся, что его свобода окажется под угрозой.

– Ну вот и все! – сияя, она захлопнула ногой входную дверь. – Разреши представить тебе мою плюшевую обезьянку, ее зовут Нэшвил.

На зеленые глаза упала прядь волос. Она дунула чтобы откинуть ее.

– Ты принесла одеяло?

– Да.

– Тебе придется от него отказаться.

Она рассмеялась.

– Но так быстрее заправлять кровать!

– Я терпеть не могу одеял!

– Но ведь это так приятно!

– Не спорь. Я покажу тебе, как должна быть заправлена постель.

Она опустила глаза. «Он изменится…» – подумала она, глядя, как Франсуа натягивает простыню.

Скоро она перестала встречаться со своими друзьями по мнению Франсуа, все они были слишком молоды. Они напоминали его учеников, которым он раз в неделю преподавал информатику в лицее имени Шарля де Голля в Руане. Юные болваны!

«Тем лучше, мне и самой не хочется их видеть!» – сказала она, пожимая плечами. На самом деле она не выносила их удивленных взглядов, их молчаливого неодобрения. С тех пор как она переехала на улицу Принцессы, она чувствовала, что одинаково далека и от своих приятелей, и от приятелей Франсуа. Особенно ее смущали женщины.