Моцарт (картины из жизни) - [11]

Часто в зимние вечера, сидя у себя в комнате вместе с женой, Моцарт должен был отрываться от работы и пускаться в пляс, чтобы как-нибудь отогреть озябшие ноги и руки. Но это не мешало ему создавать гениальные произведения. Три своих лучших симфонии, а среди них и знаменитую симфонию «Юпитер», он создал в 2 месяца. Для оперы ему достаточно было не больше 6–8 недель. А знаменитую увертюру к опере «Дон-Жуан» Моцарт написал в течение четырех часов, накануне самого представления.

— Он пишет музыку, как мы пишем письма, — говорила друзьям жена Моцарта, Констанца. — И все это благодаря его отцу, который приучил Вольфганга к упорному труду… Он овладел в совершенстве искусством композиции. Для него самое важное найти сюжет хороший текст.

Однажды к Моцарту прибежал писатель да-Понте и радостно сообщил:

— Император разрешил к постановке «Свадьбу Фигаро». Об этой комедии Бомарше говорит вся Франция. Хотите, Моцарт, писать музыку на этот текст?

Моцарту только это и надо было. Он с жаром принялся за работу, и в 1786 году новая опера Моцарта «Свадьба Фигаро» была представлена в Венском театре.

— Никогда еще не было триумфа более прекрасного, чем триумф Моцарта и его «Свадьбы Фигаро», — гово-рил ирландский певец Келли, певший на первом представлении одну из партий.

Один из лучших оперных театров Европы, пражский, пригласил Моцарта на первое представление этой оперы.

По дороге в Прагу, куда Моцарт поехал со своей женой, сломалось колесо в карете, и путники принуждены были остановиться на полдороге.

Моцарт выпрыгнул из кареты, радуясь этой неожиданной остановке. Оставив жену готовить обед, он побрел по полям.

— Только не заходи далеко! Помни, что через час мы выезжаем! — крикнула ему вдогонку Констанца.

Ласковый ветерок охватил Моцарта. Увлеченный восхитительными видами расцветающей природы, Моцарт забрел в чей-то сад и стал прогуливаться по аллеям. Душа его была полна мелодиями и звуками, навеянными прогулкой и воспоминаниями. Незаметно для себя, проходя мимо апельсинового дерева, Моцарт протянул руку, сорвал золотой плод и тихонько стал сдирать с него кожуру. Откуда ни возьмись, перед ним выросла фигура садовника. Моцарт растерянно посмотрел на него, не зная куда девать сорванный плод.

— С вашего позволения, сударь! Кто вам разрешил угощаться?

— Угощаться! Не думаешь ли ты, что я хотел украсть апельсин?

— Я думаю только то, что вижу. А за плоды я в ответе. Они все сосчитаны. А кто вы такой, сударь?

— Моцарт, капельмейстер из Вены.

— Вас знают здесь?

— Не думаю. Во всяком случае поди доложи. Вот тебе записка. А я подожду.

Владетельница сада, прочитав записку, побежала к мужу.

— Знаете ли вы, кто здесь? Прочтите письмо! Моцарт из Вены, композитор! Какое счастье! Пригласите его немедленно наверх.

Целый день провел Моцарт в обществе людей, которые, хоть и не знали его, но почитали, как великого музыканта. Хозяева послали за Констанцой, и, несмотря на уговоры жены, Моцарт целые сутки провел у гостеприимных хозяев. В Прагу он приехал с большим опозданием, — почти перед самым началом спектакля.

Восторг пражской публики был настолько велик и неподделен, что растроганный Моцарт обещал директору театра написать специально для Праги оперу. И он выполнил свое обещание. В следующем году на сцене пражского театра было исполнено величайшее произведение Моцарта «Дон-Жуан». Когда эту оперу в Вене выслушал император, он не мог не признать гения Моцарта. Несмотря на происки Сальери и Страка, Моцарт был, наконец, назначен придворным капельмейстером с жалованьем в 800 флоринов в год, хотя до него занимавший это место Глюк получал 2000 флоринов.

— Ваша служба не очень трудная, — ехидно стал утешать Моцарта Страк, передавая ему назначение. — Императору нужны не ваши оперы и симфонии, а лишь легкие танцы для придворных маскарадов.

— Восемьсот флоринов!.. Это слишком много за то, что мне поручено делать, и слишком мало за то, что я мог бы делать, — ответил Моцарт, принимая из рук камердинера долгожданное назначение.

8. Последний год

В прохладной зелени тенистого сада, среди деревьев и цветов, в маленьком деревянном домике лежит больной Моцарт. Ему сегодня лучше, и он решил снова взяться за работу. В нем звучат переполняющие его мозг мелодии, и он спешит скорее записать их на бумаге. Но добрая Констанца убрала от него все, что может напомнить о работе, и Моцарт недовольно откидывается на подушки.

Шум в саду, чьи-то сердитые голоса и приближающиеся шаги отвлекли больного от его мыслей. Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась сначала фигура толстенького круглого человека, с лицом красным не то от выпитого вина, не то от громкого спора, в парике, съехавшим на сторону, а за ним — Констанца со злым и сердитым видом.

— Послушай, Моцарт, — крикнул недовольно гость, — меня, твоего старого друга, не пускают к тебе! Неужели ты так плох? Да нет же, ты выглядишь молодцом. Немного только бледен, но это чепуха… Выпей вина, и к тебе вернется цвет лица…

— Входи, входи, Шиканедер!.. Что тебя привело ко мне? — прервал Моцарт болтливого друга, директора труппы оперных и балетных артистов, сочинителя танцев, веселого рифмоплета, известного завсегдатая всех кабачков и таверн Вены.