MOBY. Саундтрек моей жизни - [116]

– Возвращайся, – ответила Ванеса.

Я прошел по пустому залу и остановился у бокового входа в казино. Там были двое мальчишек, лет четырех и шести; они собирали рассыпанные на полу «Читос» и ели их. Рядом с ними сидел толстяк-отец в футболке «Даллас Ковбойз», джинсовых шортах и сандалиях. Он улыбнулся и подмигнул мне, словно говоря: «Ребята, я прав?»

Я подумал: «Бог пришел и забрал Своих избранных уже давным-давно, а мы – те, кто остались. Прежде чем отправиться в рай со Своими немногими избранными, Бог посмотрел на Землю и оставшиеся на ней миллионы и подумал: “Ну, я, конечно, могу их всех поразить, но что, если я вместо этого оставлю их в покое и посмотрю, что получится?” А теперь избранные живут в раю и играют в облачный крокет, а мы, оставшиеся, смотрим на детей, которые едят “Читос” с пола казино после полуночи в ночь перед учебным днем».

Я прошел к туалету. Стоя у унитаза, я рассматривал свое кривое отражение в полированных хромированных трубках. Когда я вернулся к столу, Ванесса спросила:

– Куда ты ходил?

– Остановился, чтобы посмотреть на апокалипсис, – сказал я. Я рассказал ей об огромном мужике и его маленьких детях и о том, что они – предвестники конца света. Может быть, они как раз в арьергарде апокалиптического парада, сразу за бледным конем и бледным всадником? Последний конь апокалипсиса был ярко-оранжевым, словно гигантский «Читос», а ехал на нем пухлый мужик в футболке «Даллас Ковбойз».

– Давай возьмем еще по одной, – сказала Ванесса.

Я улыбнулся ей.

– Мне тут нравится, – сказал я. – Давай переедем в гостиницу Мерва Гриффина. Сможем посмотреть на апокалипсис, напиться и сходить на Нила Даймонда.

– Сначала мне надо вернуть Шерил машину, – сказала она.

– Давай вообще не будем трезветь, – сказал я и поцеловал ее руку. В зале заиграла песня Джона Денвера.

Глава сорок шестая Оранжевая куртка

Альбом Animal Rights провалился еще до выхода.

До релиза он получил целую кучу невероятно плохих отзывов, а мой американский лейбл, Elektra, перестал отвечать на звонки моих менеджеров. Тем не менее мы назначили вечеринку в честь выхода альбома на неделю, когда был запланирован релиз. Прежде чем выйти из лофта, я поставил альбом Sepultura Roots, достал ножницы и попытался сделать себе ирокез. Примерно на половине работы я сдался, поняв, что моих давно редеющих волос стало еще меньше. Я сбрил последние остатки волос, цеплявшихся за мою голову, и пошел в «Дон Хиллс», бар, который мы сняли для вечеринки. Холодный дождь падал на мою новоиспеченную лысину.

На вечеринке я напился и отыграл небольшой живой сет, умудрившись вызвать неприязнь у музыкантов Blur, каким-то образом оказавшихся в зале, а также у горстки сотрудников Elektra, которые все же пришли. На следующее утро я проснулся с похмельем и полетел в Новый Орлеан, чтобы выступить в маленьком баре перед составителями радиопрограмм на национальной конвенции. На шоу пришел Трент Резнор, и перед нашим выступлением он заглянул в кладовую для пива, которую мы использовали в качестве гримерки, чтобы поздороваться. Он только что отыграл очередное аншлаговое стадионное турне и на несколько недель приехал домой в Новый Орлеан. Он простоял пару минут в дверях кладовки, сказал пару хороших вещей об Animal Rights, а потом прошел в отдельную кабинку со своим телохранителем и несколькими друзьями.

На шоу пришел Трент Резнор, и перед нашим выступлением он заглянул в кладовую для пива, которую мы использовали в качестве гримерки, чтобы поздороваться.

Ранее в тот же день я получил сообщение на автоответчик от Эксла Роуза, который сказал, что ему очень понравился альбом Animal Rights и он слушает песню Alone на повторе, разъезжая по Лос-Анджелесу в три часа ночи. Он даже сказал, что ему интересно было бы со мной поработать. В общем, Тренту Резнору и Экслу Роузу понравился Animal Rights. Эх, вот бы они еще писали рецензии для Spin или NME.

Во время концерта составители радиопрограмм больше обращали внимание на бесплатную выпивку и Трента Резнора; большинство из них вообще сидели спиной к сцене.

На следующий день я полетел в Лондон – Soundgarden попросили меня выступить у них на разогреве в Европе. Я попытался проигнорировать ужасный прием, который Animal Rights получил в Америке, и возложил надежды на гастроли с Soundgarden. Во время них ребята из Soundgarden были очень добры и всячески меня поддерживали, несмотря на то, что аудиторию не интересовал ни я, ни музыка, которую я играл.

Это был очень громкий и быстрый сет из панк-рока и хэви-метала, но в глазах большинства европейцев я оставался техно-музыкантом – даже когда не играл техно. Вечер за вечером я выступал для европейских фанатов Soundgarden, которые сидели или стояли с презрительным, скучающим видом. Они пришли, чтобы воочию увидеть последних рок-богов Сиэтла, а не лысого парня, который играл техно, а потом ему внезапно взбрело в голову записать lo-fi панк-роковую пластинку с драм-машиной.

Иногда во время моего выступления Крис Корнелл, Ким Тайил или басист Бен стояли сбоку сцены, смотрели на меня и кивали, пытаясь выразить поддержку.

В самолете я, обхватив голову руками, пожаловался Эли: