Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах - [162]
В большинстве анализируемых учебников «конец» Средневековья трактуется, исходя из сложившейся балканской традиции, как «Османское рабство» и обозначается началом деятельности будителей, то есть применяется модель «долгого» Средневековья, тянущегося до XVIII в. включительно. Однако формально в ряде учебников (особенно это акцентируется в Боснии[1085]) именно 1492 г. упоминается в качестве рубежа Средних веков и раннего Нового времени. Несмотря на это, раздел, посвященный периоду Средневековья, как правило все равно охватывает события вплоть до XVIII столетия. Албанские и косовские учебники придерживаются другой традиции, в рамках которой XVI в. ознаменовал окончание эпохи борьбы против османской экспансии (а вместе с этим — и завершение средневековой истории), что привело к концу существования албанской государственности. Особенное внимание также уделяется 1453 г. — году падения Константинополя, что наиболее заметно в македонских учебниках[1086].
Ниже приведены различные варианты датировки конца средневекового периода в школьных учебниках стран Балканского полуострова:
• Албания — середина XVI в.[1087];
• Болгария — XVII в.[1088]
• Босния — формально 1492 г., реально — конец XVIII в.[1089];
• Косово — середина XVI в.[1090];
• Македония — формально 1453 г. (для Западной Европы — 1555 г.), реально — конец XVIII в.[1091];
• Сербия — вторая половина XVI в.[1092]
Проведенный анализ позволяет заключить, что национальная история рассмотренных нами стран старательно вписывается в контекст всеобщей, в первую очередь европейской, истории путем обозначения и сопоставления исторических связей между регионом, страной и общеевропейскими процессами. Образовательные системы стран региона в значительной степени переняли практики изучения истории от стран бывшей Югославии и соцлагеря. Это непосредственно сказалось на образе Средневековья в современных школьных учебниках.
Очевидны попытки смягчить противоречия и вывести конфликтные сюжеты из школьной программы; также заметен отказ от использования некоторых популярных в общественном дискурсе споров об историческом наследии. Именно так, практически не касаясь конфликтных вопросов, представлены Македонское царство, происхождение Скандербега (долгое время он считался славянским или «неалбанским» персонажем) и ряд других сюжетов. Несмотря на эти попытки сгладить углы, в нарративе школьных учебников по-прежнему сохраняются сюжеты, которые потенциально могут привести к «войнам памяти». Это, например, Старая Сербия в сербских учебниках и атласах, «этнические границы» в албанских учебниках, отказ от признания роли этнических меньшинств в национальной истории, вопрос исламизации и многие другие спорные вопросы.
Мы полагаем, что намечающаяся тенденция к созданию региональных академических площадок для обсуждения спорных и дискуссионных сюжетов истории региона в будущем повлияет и на образ Средневековья в школьных учебниках. Сложно ответить на вопрос о скорости пересмотра моделей школьного образования вслед за актуальными научными исследованиями: это фактор, зависящий как от уровня развития национальной науки, так и от политической воли, напрямую влияющей на политику в области истории и исторической памяти. Остается надеяться, что соглашения, подобные заключенным в Скопье в 2017 и 2018 гг., помогут не допустить злонамеренной пропаганды со стороны разных институций и учреждений и будут препятствовать деятельности частных лиц, направленной на разжигание насилия, ненависти или других подобных действий, которые могут нанести ущерб национальным отношениям[1093].
Традиционный медиевализм, новый медиевализм: трансформации медиевального дискурса в современных Польше и Литве
В польском городе Вроцлаве на улицах можно встретить маленькие скульптуры бронзовых гномов. В 2003 г. возле церкви Св. Елизаветы было сделано целое поселение гномов в средневековом стиле. Конечно, гном — сказочный персонаж, но его образ жизни изображается в медиевальном стиле. Появление вроцлавских гномов связано с общественным движением «Оранжевая альтернатива», которое с 1982 г. было оппозиционным к польскому коммунистическому режиму. Гномы стали символом подполья, неофициального выступления против властей.
Этот пример показывает, что современный медиевализм все больше универсализируется, приобретает черты общего культурного кода, ассоциируемого с абстрактным Средневековьем, которое в большей степени сконструировано современной культурой, чем имеет отношение к реальным Средним векам, тем более в конкретной стране[1094].
Другой чертой современного медиевализма является его приватизация персонами и локальными группами. Это городские коммуны и сообщества реконструкторов. Средневековое прошлое актуализируется ими, поскольку объявляется основой их современного объединения, их происхождения и статуса. Получили большое распространение памятники основателям городов или правителям, которые дали населенным пунктам статус города, пожаловали им магдебургское право и т. д. В последние годы в Польше открыто несколько таких памятников: мемориальный камень в Лодзи в честь 575-летия предоставления статуса города (1998 г.), памятник Казимиру III Великому в Быдгощи (2006 г., скульптор М. Бялецкий; лицо Казимира, который в 1346 г. присвоил Быдгощи статус города, сделано с картины Я. Матейко). В 2005 г. в Замосце поставлен памятник Яну Замойскому, с чьим именем связан расцвет этого населенного пункта в XVI в. В 2010 г. в Гданьске, городе со сложной судьбой, отторгнутом от Польши в ХХ столетии Германией (где он был переименован в Данциг), поставлен памятник Свентопелку II, польскому гданьскому князю в 1227–1266 гг. (скульптор В. Самп). Тем самым акцентировался приоритет Польши в обладании городом еще со Средних веков. Очень показательна надпись на памятнике: «Ничто не оторвет нас от объединенного».
