Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков - [30]

Шрифт
Интервал

На этот, очень важный, вопрос существует только один ответ:

нельзя играть для самого себя.

Когда ты играешь какую-то роль, ты должен понимать, что ты играешь какую-то роль. Можно делать вид перед всеми, но не перед самим собой.

У тебя наверняка есть знакомые, которые играют в то, что они – крутые. На самом деле у них нет для этого никаких оснований, но они держат марку, а потому выглядят очень забавно.

Человек, который заигрался, который надел на лицо маску и поверил в то, что она и есть его истинное лицо, выглядит идиотом.

Скажем, умный учитель вызывает уважение. Учитель, который играет в умного, но при этом говорит глупости, – вызывает совсем иные чувства.

Социальная игра – это та норма, которую навязывает нам жизнь.

А что, не существует людей, которые не играют никогда и всегда, в любых ситуациях остаются такими, какие они есть?

К счастью, такие люди есть, и лично у меня они вызывают огромное уважение. Но я прекрасно понимаю, как тяжело им жить. И потому я не возьму на себя смелость советовать тебе жить так.

Человеку, который никогда не играет, никогда не делает вид, всегда живется трудно. Но по-другому он жить не может.

Если же ты понимаешь, что вынужден в этой жизни играть, самое главное – не заиграться, не врать никогда самому себе, не врать близким людям.

Почему это важно?

Потому что Господь создал тебя таким, каким Он тебя создал. Он определил дорогу жизни для тебя, а не для той маски, которую ты иногда надеваешь на свое лицо.

И если ты не хочешь сбиться с правильного пути, ты не должен сам себя потерять.

Да, большинство из нас постоянно вынуждены играть какие-то роли. Но это вовсе не означает, что мы должны потерять свое собственное, свое истинное лицо.

Стать каким-то ради прихоти других людей – это пошло.

Или не пошло?

С этой пошлостью так просто не разберешься. Но разобраться все-таки попробуем – в следующей главе.

Пошлость у каждого своя…

Взрослым нравится ругать детей. Причем не только своих собственных, но и чужих тоже. Когда взрослый ругает ребенка, ему, взрослому, всерьез представляется, что он в этот момент владеет какой-то очень важной истиной и прямо сейчас вдолбит ее в голову неразумному дитяти.

У взрослых есть несколько излюбленных поводов, чтобы поругать детей. Главный, конечно, – ты плохо учишься. Второй – ты слишком много времени проводишь у телевизора и (или) у компьютера. По этим двум поводам происходят ежедневные войны с победами, поражениями, слезами, обещаниями и проч., и проч.

Есть еще один повод для серьезных битв. Вот, например, смотришь ты телевизор, а там певец, отдаленно напоминающий мужчину, весь украшенный перьями и блестками, поет про какую-нибудь ерунду.

И мама говорит: «Какая пошлость!» И папа говорит: «Какая пошлость!» И даже бабушка так говорит. А дедушка молчит, но вздыхает, явно намекая на то же самое.

А ты отвечаешь: «Может, вы, конечно, и правы. Но меня вставляет от этого певца. Торкает от него, и все тут…»

Тут и начинается бой.

Ну, и кто прав? Родители действительно считают, что это – пошлость. А тебя действительно – вставляет. Не из вредности ты так говоришь, не из чувства противоречия, а потому, что так и есть на самом деле.

Правы все: и родители, и бабушка с дедушкой, но и ты тоже прав.

Потому что

всеобщей пошлости на свете не существует. Пошлость, как и красота, у каждого своя.

Вот ведь даже определение пошлости дать невозможно. То есть возможно, только оно, по сути, ничего не определяет.

Пошлость – это отсутствие вкуса.

А вкус – что такое? В смысле гастрономическом – понятно: мясо – вкусное, манная каша – нет. А в смысле эстетическом?

Девушка надела мини-юбку и пошла тусоваться, уверенная в том, что оделась со вкусом.

А бабушка посмотрела на девушку и ужаснулась: «Какая пошлость!»

Кто прав?

Обе две дамы правы. Только каждая – по-своему.

В мире не найдется ничего такого, про что абсолютно все на свете в один голос дружно заявили бы: «Да, это пошло…» Наверняка отыщется кто-то, кто скажет: «А по мне – так это красота».

Ты знаешь, что людей легко разделить на богатых и бедных. Чуть сложнее – на интеллигентных и не очень. Так же люди делятся и по тому, что им кажется пошлым и непошлым.

Я как-то брал интервью у одного известного певца, который сказал мне, что он никогда не смог бы полюбить девушку, которой нравится группа «Ранетки». «Как?! – удивился я. – Вот она очень вас любит, вся из себя умница-красавица, прекрасно готовит и не стерва, но ее любовь к «Ранеткам» перевешивает все эти плюсы?» Певец ответил мудро: «Если любит группу «Ранетки», значит, у нее что-то не так…»

По тому, что человек считает пошлым, а что – нормальным, ты можешь понять, насколько он тебе близок.

Стараться объяснить кому бы то ни было, что, скажем, эта музыкальная группа – вершина пошлости, а, например, поведение этой девушки – пошлость запредельная, – бессмысленно.

Потому что тебе всегда могут возразить: «А кто ты такой, собственно, чтобы указывать мне, что пошло, а что нет? Доктор «антипошлых» наук, что ли?»

И будут правы.

Но если ты понимаешь, что у вас с человеком разное понимание пошлости, – это верный признак того, что вы с этим человеком – разные люди.


Еще от автора Андрей Маркович Максимов
Найти Иисуса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Соль неба

Известный телеведущий, писатель, театральный режиссер Андрей Максимов на этот раз выступает с совершенно неожиданным романом. Это роман светского верующего человека о жизни и спорах двух священников в Храме небольшого города. Роман-притча о том, что такое Вера, что значит верить, а значит, доверять Богу. Можно ли спорить о библейских истинах? Можно ли спорить о Вере? Может ли светский человек описывать жизнь Храма, пусть даже в притче? Роман был отвергнут разными издательствами, в которых решили, что такой спор невозможен.


Солнце на дороге

Полковник Антошин, живущий в конце XXI века, получает неожиданное задание — найти молодильные яблоки и узнать секрет вечной жизни. Для выполнения этой миссии он отправляется в далекое прошлое, где сталкивается с теми, кого считал вымыслом: Бабой Ягой, Лешим, Русалкой, ведьмами. На пути к своей цели полковнику придется многое преодолеть, узнать много необычного о своей древней родине, увидеть, как жили предки. Помогать в этом опасном путешествии Антошину будет неожиданно обретенный юный друг Малко. Для среднего и старшего школьного возраста.


Так любят люди

Хотите узнать подлинные, не приукрашенные истории любви? Хотите понаблюдать за тем, как взрослый мужчина мучается на безлюбье и обретает новое чувство в странном и таинственном месте посреди Москвы? Все это в новом романе известного писателя и телеведущего Андрея Максимова «Так любят люди». Если вы считаете, что на свете нет ничего важнее любви; если вам интересно узнать, как сегодня любят люди; если вам интересно прочесть необычную смесь психологии, философии и документалистики — этот роман для вас. Андрей Максимов — известный журналист, писатель, радио- и телеведущий, театральный режиссер.


Обойдемся без педагогики

Новая книга Андрея Максимова, автора бестселлеров о воспитании детей, раскрывает тему педагогики с неожиданной стороны. • Нет такой наук – педагогика, есть система приемов и обманов, с помощью которой одни люди дрессируют других людей. • Педагогика научит вас не уважать собственного ребенка. • Школа – это каторга, которую надо пережить вместе с ребенком. • Школьная оценка – это способ унижения, и не более. • Ребенок – человек, который страдает не меньше, а иногда и больше взрослого. • Общаясь с детьми, положите свой взрослый опыт в карман и застегните молнию. • Ребенок не должен убирать свою комнату. • Оторвать ребенка от гада-гаджета не так трудно, но нужно знать способ. • Проблемы переходного возраста подростков придумали и спровоцировали взрослые; если этого не делать, переходный возраст можно не заметить. • Подростковый протест вызван не естественной придурковатостью подростков, а противоестественной придурковатостью взрослых. Вы готовы получить практические советы о том, как подружиться со своим ребенком? Тогда – вперед!


Многослов-2, или Записки офигевшего человека

На эту книгу обидятся все: историки – за то, что она не исторична; политики – за то, что она поверхностна; экономисты – за то, что она не научна; политологи – за то, что все выводы в ней не верны… И все остальные – за всё остальное.Не обидятся на эту книгу только читатели – они ею заинтересуются.Известный телеведущий и писатель Андрей Максимов написал, конечно, во многом революционную книжку. Первый «Многослов», который выдержал уже три издания, заставил людей задуматься о себе самих. «Многослов-2, или Записки офигевшего человека» заставит читателей задуматься о мире, их окружающем.


Рекомендуем почитать
Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.


Эго, или Наделенный собой

В настоящем издании представлена центральная глава из книги «Вместо себя: подход Августина» Жана-Аюка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга «Вместо себя» с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на «Исповедь» – самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на «Исповедь» необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в «Исповеди».


Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Работы по историческому материализму

Созданный классиками марксизма исторический материализм представляет собой научную теорию, объясняющую развитие общества на основе базиса – способа производства материальных благ и надстройки – социальных институтов и общественного сознания, зависимых от общественного бытия. Согласно марксизму именно общественное бытие определяет сознание людей. В последние годы жизни Маркса и после его смерти Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд посвященных этому работ, которые вошли в настоящий сборник: «Развитие социализма от утопии к науке» «Происхождение семьи, частной собственности и государства» «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и другие.


Стать экологичным

В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.