Многообещающее Рождество - [8]

— Кей, все в порядке.

Спокойный голос заставил ее поднять голову. Грэй смотрел на нее со странным выражением. Если бы это был кто-то другой, она бы подумала, что у него в глазах светится доброта.

— Если бы я не хотел, я бы вам не ответил.

У нее еще сильнее запылали щеки.

— Я не имела права задавать такой личный вопрос: мы ведь не знаем друг друга.

— Мне бы хотелось думать, что это не совсем так.

Кей опустила голову и принялась есть. Здравый смысл буквально кричал, что ей надо убираться из ресторана.

Что-то изменилось за последние несколько минут, неуловимо, но очень существенно и бесконечно опасно. Пора было осуществлять первоначальный план.

Кей доела суфле, положила в рот кусочек вкуснейшего домашнего хлеба, быстро проглотила его и объявила, потянувшись за сумочкой:

— Простите, мне нужно попудрить носик.

— Конечно.

Она поднялась, и он тоже встал; ее приятно удивила эта старомодная вежливость.

— Туалеты вон там, в конце.

— Благодарю вас.

Она слегка улыбнулась ему и заставила себя идти не спеша. Прежде чем открыть дверь в женский туалет, она оглянулась. Грэй сидел и, поднеся к губам бокал, задумчиво смотрел на нее. Что-то в его позе привлекло ее, и Кей с трудом отвела глаза.

Закрыв за собой дверь, она замерла, болезненно ощущая тяжелые удары сердца. В туалете никого не было, и она огляделась.

Слава богу, туалет — не внутренняя комната, но открываются ли окна и куда они выходят? В окне было одно большое стекло и вверху два небольших окошка с матовыми стеклами.

Кей взглянула на замки, висевшие на окнах; ключа нигде не было видно. «Пожалуйста, откройся, — взмолилась она, — пожалуйста, пожалуйста, откройся!» Она попыталась открыть ближайшее к ней окно и, когда оно распахнулось наружу, почувствовала невероятное облегчение. Окно выходило во двор, уставленный большими пластиковыми контейнерами для мусора.

Прямо под окном контейнеров не было, но, похоже, до земли было не меньше двух метров. Это не имело бы значения, будь она в джинсах или брюках, но короткая узкая юбка не подходила для скалолазания.

Итак, что же делать? Позволить Митчеллу Грэю выйти сухим из воды, несмотря на то что он обманом завлек ее в ресторан и почти принудил обедать с ним? Он выбрал не ту девушку, она не позволит дурачить себя. Никогда.

Кей сняла туфли на высоких каблуках и собралась с духом. У нее будет довольно глупый вид, если кто-нибудь войдет в туалет, но ничего не поделаешь.

В углу стоял мягкий стульчик; она поставила его у окна и, сделав глубокий вдох, встала на него… Туфли упали на землю с глухим стуком. Теперь обратного пути нет: нельзя же появиться в зале босиком…

Кей передвинула сумочку на спину и вскарабкалась на подоконник; юбка задралась почти до талии. Какой, интересно, у нее вид сзади? Она истерически хихикнула.

Ей удалось протиснуться в отверстие, хотя пару раз, извиваясь и корчась, она в ужасе думала, что застряла.

Она с трудом повернулась на узком подоконнике, чтобы вылезти ногами вперед, и внезапно вылетела из окна, как пробка из бутылки, оцарапав колени о стену. У нее потемнело в глазах, когда она поднялась на ноги и посмотрела на окровавленные колени. Великолепно. Просто великолепно.

Кей извлекла из сумочки носовой платок и промокнула на коленях кровь. Теперь она с большим сочувствием отнесется к близнецам, когда они в очередной раз свалятся с велосипеда.

Отряхнув пыль и наспех затянув волосы в конский хвост, она надела туфли и, хромая, поковыляла к высокой кирпичной стене с воротами. Они закрывались на два засова, которые легко поддались.

Выйдя на оживленную улицу, Кей с облегчением увидела приближавшееся такси и буквально бросилась ему наперерез. И только сказав водителю свой адрес и почувствовав, что машина тронулась с места, она поняла, что действительно сделала это: покинутый Митчелл Грэй сидит, дожидаясь ее, в роскошном ресторане, а дорогое шампанское постепенно теряет искристые пузырьки. Как долго он будет ждать ее, прежде чем попросит кого-нибудь, вероятно официантку, отправиться на поиски? У него будет такой глупый вид…

Кей смотрела на мелькающие в окне здания и витрины магазинов и удивлялась, что испытывает не удовольствие, которое предвкушала, а только растущее ощущение пустоты.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Горе ты мое! Что же ты еще натворишь?

Мать говорила с ней, как с маленькой девочкой, и, по правде говоря, Кей чувствовала себя именно так. Выслушав ее рассказ, Линора тяжело опустилась на стул.

— Он это заслужил, — попыталась оправдаться Кей.

— Наверно, хотя есть более тяжкие преступления, чем завлечение кого-то в ресторан такого класса. — Мать медленно покачала головой. На ее лице, сохранившем былую привлекательность, ясно читалось изумление.

— Он так и сказал. — Кей настороженно посмотрела на нее. — Но я не люблю, когда мне лгут или заставляют сопровождать неизвестно кого неведомо куда, несмотря на то что я ясно сказала, что хочу уйти.

— Нет, я этого не понимаю. — Линора поднялась со стула. — Я приготовлю кофе, а ты пока прими душ и переоденься. Ты сегодня пойдешь в офис?

— Нет. Хочу сама забрать девочек из школы. Они обрадуются.

— Конечно, — с готовностью согласилась Линора. Понятно, почему дочь делает неслыханную вещь и не идет на работу. Если Митчелл Грэй явится в офис и застанет Кей одну… учитывая, в какой он, вероятно, ярости… Нет, такой человек — гордый, бессердечный — просто прекратит это неперспективное общение.