Мнимая реальность - [21]

– Я готова.

Луна совсем не удивилась, когда машина остановилась у знакомого ей дома. Даже когда они поднялись в квартиру, она не спросила Рэйна, с чего бы ему вдруг приводить ее к себе? Она уныло оглядела комнату. Кажется, диван стоял не на своем месте. И с чего бы это ее должно волновать?

– Гостиную ты уже видела. Здесь кухня.

Она обернулась и пошла на голос Рэйна. Кухня была удобной, и всё здесь стояло на своём месте. Навесные ящички тянулись во всю стену. Столешница, плита, мойка, холодильник: все было тесно прижато друг к другу. Обеденный стол занимал почетное место в центре. Рэйн вышел из кухни.

– Здесь спальня, – Луна посмотрела на большую кровать. – Тут ванная и туалет. Я дам тебе чистое белье.

– А можно спросить?

– Спрашивай.

– Почему я не в участке? Разве вы не должны меня арестовать?

– Пока ты побудешь здесь, – Рейн достал белье из шкафа и положил на кровать.

– Думаете, что таким образом я расскажу вам больше, чем могла бы рассказать в участке?

– Ты могла бы не брать с собой подушку. Я отдал бы свою, – сказал Рэйн, не замечая её вопроса.

– Спасибо. Но эту подушку сделала для меня моя мама. Это единственное, что от нее осталось.

– Отдыхай, – сказал Рэйн и закрыл за собой дверь.

Детектив вернулся в большую комнату, плюхнулся на диван и прикрыл глаза. Из глубины квартиры послышался шум воды, потом осторожно скрипнули половицы, раздался легкий щелчок, свет под дверью погас и всё стихло.

Он заснул, казалось, на несколько минут. Проснулся же от того, что снова скрипят половицы. Рэйн посмотрел на часы. Половина третьего ночи. Из-под кухонной двери падала полоска света. Он поднялся и тихо прошел в кухню. Луна стояла перед холодильником, задумчиво изучая его содержимое. Она постукивала пяткой по полу, явно раздумывая, чем бы перекусить. Длинная футболка, что была надета на ней, едва прикрывала колени.

– Не спится? – Спросил Рэйн. Луна вздрогнула и обернулась. Ее щеки залил румянец, взгляд сделался виноватым, словно ее опять поймали с поличным.

– Я проголодалась. Не могу уснуть на голодный желудок.

Рэйн улыбнулся:

– Может, заказать пиццы? Будешь?

Пока Рэйн делал заказ, Луна села на диван, подтянула к себе забытую детективом папку с рисунками, открыла и замерла.

– Хм, как странно, – протянула она. Рэйн сел рядом с ней.

– Что странного?

– Рисунок. У бабушки в спальне точно такая же картина весит. Это Рональд Орест написал.

– Как ты узнала?

– Обычные художники подписывают картины, ставя свои инициалы. А Рональд Орест оставлял иероглиф. Видите? – Она указала на верхний левый угол. – Этот иероглиф означает «Художник».[5] Он восхищался японской культурой.

Луна просмотрела остальные рисунки.

– Удивительно, – снова воскликнула она.

– Что ещё?

– Эти рисунки. Они так не похожи на те, что писал мистер Орест.

– Ты знала его?

– Да.

В дверь позвонили.

– Подожди, – Рэйн поспешно направился к двери.

Он расплатился с разносчиком и вернулся, положив коробку с пиццей на стол. Аромат сыра разошелся по комнате. Луна сглотнула, когда Рэйн открыл коробку. Аппетитные кусочки так и просились в рот. Он сбегал на кухню и вернулся с бутылками пива.

– Будешь?

– Да, – улыбнулась она.

Луна откусила кусок от пиццы, удовлетворенно заурчав, как кошка.

– Где ты познакомилась с мистером Орестом?

– Мы как-то ходили на его выставку с бабушкой. Потом я пару раз приходила туда одна. В последний раз мистер Орест вел себя необычно. Я попросила его нарисовать что-нибудь для моей бабушки. У нее как раз был юбилей. Он согласился, но, пожав мою руку, внезапно побледнел. Он смотрел на меня испуганно, словно увидел приведение. А потом быстро ушёл с собственной выставки. Мне было очень неудобно. Я подумала, вдруг это я виновата в том, что ему стало плохо? Я тоже собралась уходить, и тут ко мне подошел его помощник. Он сказал, что мистер Орест нарисует для моей бабушки картину. Взял номер телефона и сказал, что перезвонит. А через пару дней, раздался звонок. Звонил сам Рональд Орест, предложил встретиться. Я приехала к нему в мастерскую…

Луна вошла в просторное помещение. Она обвела глазами комнату, с восхищением разглядывая картины, что висели на стенах. У окна спиной к ней стоял худой мужчина. Рональд поздоровался с Луной, слегка обернувшись. Кажется, он избегал смотреть на неё.

– Мистер Орест, я хотела извиниться. Вы себя неважно чувствовали, а еще я с этой картиной.

– Нет-нет. Вы тут не причём, – но художник заметно нервничал.

– Как вы себя чувствуете? – Луна заметила его бледность.

Его взгляд встретился с ее взглядом, и Рональда отшатнуло в сторону. К счастью, он успел схватиться за подоконник.

– Что с вами? – Испугалась девушка, подбежав к художнику. Когда Луна коснулась его, тело Рональда непроизвольно напряглось. По его лицу скользнула болезненная ухмылка.

– Вы, – прохрипел он. – Вы должны остерегаться. Будьте осторожны.

Голос звучал натужно. Словно он выдавливал из себя то, чего он не должен был говорить.

– Кого я должна остерегаться, мистер Орест? Скажите мне!

Рональд пристально посмотрел на нее. По его щеке пробежала слеза.

– Будьте осторожны. Забирайте картину и уходите, – он с силой оттолкнул девушку от себя. – Уходите!