«Мне жаль, Арлекин!» — сказал часовщик - [3]

Все начинается с малейшего опоздания. Это - начало греха. А позже - преступление.

"Действительный июль, 15-Е, 2389, 24:00. Полночь. Офис Мастера-Хранителя Времени требует ото всех граждан полного подчинения и обработки карточек времени и кардиопластин. В соответствии с Уставом 555-7-SG-999 государственного отсчета времени все кардиопластины будут закодированы и в них будут внесены данные индивидуальных владельцев".

Это изобретение позволяло сокращать жизнь человека. Если тот опаздывал на десять мнут, то терял десять минут жизни. Тех, кто опаздывал постоянно, можно было легко обнаружить. И тогда опаздывающий получал субботней ночью официальное извещение от Мастера-Хранителя Времени, в котором говорилось, что его время истекло и он "выключается" в полночь понедельника. "Пожалуйста, закончите Ваши дела, сэр..."

Это было очень удобно (сама технология "выключения" хранилась в строгой тайне в офисе Часовщика) и этому подчинялась вся система. Это было рационально и патриотично. Расписания должны существовать.

Не так ли было постоянно?

* * *

- Действительность стала отвратительной, - пожаловался Арлекин, когда миловидная Алиса показала ему рекламный плакат. - Мерзость и полная бесмыслица. А кроме того, это время не для отчаянных людей... Кстати, плакат превосходный.

- Знаешь, - заметила Алиса, - ты говоришь так обреченно...

- Извини, - потупился Арлекин.

- Не стоит извиняться. Ты всегда извиняешься. Ты чувствуешь себя таким виноватым, что мне грустно на тебя смотреть.

- Извини, - повторил он, скривив губы так, что появились ямочки на щеках. Конечно, он не хотел этого говорить. Мне снова надо идти. Мне просто необходимо что-нибудь с д ел а т ь.

Алиса отшвырнула чашку с кофе.

- Ради бога, Эверетт, неужели нельзя побыть дома хотя бы одну ночь?! Когда же ты сбросишь маску призрачного шута?

- Я... - Он замолчал, напялил свой шутовской колпак с зазвеневшими тонко бубенчиками на огненную шевелюру, вымыл чашечку из-под кофе и немного подержал ее над сушилкой. - Я должен идти.

Она не ответила.

Запело приемное утройство. Алиса достала из него листок, бегло посмотрела и протянула ему.

- Это про тебя.

- Разумеется.

- Ты смешон!

Он прочитал текст. Часовщик продолжал его поиски. Это нисколько не волновало его. Он жаждал уйти, чтобы снова опоздать. У дверей он обернулся и грустно сказал:

- Ты говоришь так же, как все остальные.

Алиса с трудом опустила прекрасные глаза.

- Ты смешон.

Арлекин, крадучись, вышел. Он хотел захлопнуть за собой дверь, но она закрылась плавно и мягко. Через мгновение послышался тихий стук. Алиса вздохнула и откыла дверь. Он стоял на пороге.

- Я вернусь к 10:30. Ладно?

- Зачем ты мне говоришь это? - грустно улыбнулась она. - Ты же отлично знаешь, что опоздаешь! Ты же з н а е ш ь это! Ты постоянно опаздываешь, и почему тебе необходимо говорить мне идиотские вещи? - Она захлопнула дверь.

По другую сторону двери Арлекин кивнул себе.

- Она права. Она всегда права. Я опаздываю, я вечно опаздываю.

Он пожал плечами и пошел, чтобы вновь опоздать.

* * *

Он выпустил ракеты-хлопушки с надписью: "Я появлюсь на 115-ой Ежегодной Международной Медицинской Асоциации Созыва ровно в 20:00. Очнь надеюсь, что вы ко мне присоединитесь!"

Слова ярко сияли в небе и, конечно, представители власти явились и залегли в засаду, ожидая его. Они решили подождать, зная, что он всегда опаздывает. Но на этот раз он появился на двадцать минут раньше и преспокойно наблюдал, как они притаились, чтобы поймать его в ловушку. Он выскочил, трубя в большой бычий рог, чем до смерти перепугал их. Лишившись присутствия духа, увлажнив свои одежды, дергаясь и визжа, они покинули свое укрытие.

Арлекин хохотал, а потом долго и сердечно извинялся за содеянное. Врачи, собравшиеся на торжественное заседание, тоже хохотали во все горло, благосклонно приняв извинения Арлекина, сопровождавшиеся преувеличенными поклонами. И у всех было весело на душе, так как люди, присланные Часовщиком, никому не нужные на этой конференции, были осмеяны.

В другой части города человек, которого звали Маршалл Дилэнти, получил из офиса Часовщика уведомление о "выключении". Его жена приняла конверт из рук затянутого во все серое мужчины, на лице которого было жуткое выражение профессионального сожаления. Еще не распечатав конверт, она уже все поняла. Такие послания были знакомы каждому. Задохнувшись, она держала извещение, как хрупкую стеклянную колбу, и молила бога о том, чтобы оно было адресовано не ей. "Пусть оно будет адресовано Маршу, - жестоко молила она, - или одному из наших детей, но только не мне, пожалуйста, милый Боже, не мне!.." Она вскрыла конверт, и э т о оказалось для Марша. Она ужаснулась и одновременно почувствовала облегчение.

В его доме в ту ночь раздвался звук падающих слез.

Но Маршалл Дилэнти попытался скрыться. Рано утром следующего дня, когда должно было произойти "выключение", он находился в лесной чаще в двухстах милях от города. В этот момент учреждение Часовщика стерло данные с его кардиопластины. Убегающий Маршалл Дилэнти споткнулся, его сердце остановилось и кровь замерла на своем пути к мозгу. Он был мертв. Погасла еще одна лампочка на секретной карте офиса Часовщика, пока извещение на имя Жоржетты Дилэнти заносилось в список для получния небольшого пособия до тех пор, пока она снова не выйдет замуж...