Мне снился сон… - [47]
Леди Виктория улыбнулась Энтони:
– Правда, милый, сколько лет прошло. А вот стала рассказывать тебе и так живо всё вспомнила… Когда начались военные действия на Востоке, поменялась тональность наших газетных публикаций. Я ведь до этого Россией совершенно не интересовалась, а тут, вместе с отцом каждый день читала газеты: Ленинград, Москва… Узнала, как мужественно бьются эти русские солдаты, хотя и отступают, как они любят свою страну. Особенно меня потрясла история одной героической девушки, тогда её называли Таня. Но после войны я узнала настоящее имя – Зоя. Ты, наверное, не знаешь… Она была в группе диверсантов, нападавших на немцев в тылу. Её схватили, но она не выдала своих друзей. А пытали её жестоко, и зимой, по морозу, раздетую провели через деревню и повесили…Я читала и плакала, ведь мы с ней были ровесницы, по восемнадцать лет! Как же я сочувствовала русским, как радовалась, что мы им помогаем! И вдруг я узнаю, что старший брат Уильям собирается идти с Арктическим конвоем в Россию, в город Мурманск!.. Ты помнишь, Тони, что у тебя был ещё один двоюродный дед – мой брат, погибший в войну?
Энтони не стал признаваться бабушке, что вспомнил с трудом и только сейчас, когда она об этом заговорила. Он просто кивнул. Леди Виктория чуть улыбнулась, понимающе.
– Милый Уильям… Я сама виновата, редко его вспоминала, тебе почти не рассказывала. А ведь так любила его… Да, Уильям был военным врачом и уже несколько лет служил на крейсере «Лондон». Именно этот крейсер был назначен в ближнее прикрытие готовящегося конвоя.
Энтони, конечно, не помнил конкретных названий кораблей, но знал: конвои охранялись хорошо. Это были отряды ближнего прикрытия, дальнего прикрытия – крейсеры, эсминцы, линкоры, авианосцы. У побережья Северной Норвегии разворачивались подводные лодки, с Кольского полуострова поднимались эскадрильи самолётов, в основном советских. Но ведь и немцы мощно обрушивались на идущий транспорт: бомбардировщики, торпедоносцы, корабли всех классов, вплоть до легендарного, наводящего ужас своей мощью линкора «Тирпиц»… Словно отвечая его мыслям, бабушка говорила:
– Это был сорок второй год, первый месяц лета. Только что в Россию прошёл конвой PQ-16. И хотя он дошёл до места с небольшими потерями, но подвергался очень сильным атакам самолётов и подводных лодок. Был среди кораблей советский теплоход под названием «Старый большевик»… – Леди Виктория произнесла это на русском языке, Энтони восхищённо вскинул брови. – Вот в него как раз попали бомбы, начался сильный пожар. Но команда мужественно, много часов, боролась с огнём, спасла корабль и догнала конвой. И уже на месте, в Архангельске, наш офицер, командовавший силами охранения, сказал русским офицерам и морякам, как он лично, и все английские моряки восхищаются экипажем этого теплохода… Вообщем, дорогой, сам понимаешь: родители не могли возражать против участия Уильяма в походе – это была его служба и долг. Но когда я стала проситься отпустить и меня с ним, на «Лондоне», – просто восстали!
Леди Виктория поднялась, прошлась, взяла со столика бокал и слегка отхлебнула вина. Энтони показалось, что в её походке появилась особая лёгкость, а в движениях – даже какой-то кураж. Воспоминания вернули бабушку в молодость – это понятно. И когда она, с небрежным взмахом руки, сказала:
– Но я не уступила. Была упряма, считала себя взрослой. Возразила отцу: «Идёт война. А я сестра милосердия. Раненные ведь там!..» – Энтони сразу представил, что такому напору трудно противостоять.
Вообщем, родители отпустили юную дочь в плавание. Повлияло ещё то, что рядом с ней будет старший брат, и что командором на «Лондоне», возглавляя отряд ближнего прикрытия, шёл контр-адмирал Гамильтон – давний друг семьи Роскоммон. Он успокоил герцога и герцогиню, хотя и сказал откровенно: «Опасность, конечно, есть. Немцы делают всё, чтоб не пропустить корабли. Но именно этот конвой будет охраняться очень продуманно и мощно. У меня четыре крейсера и три эсминца. В Норвежском море, в дальнем прикрытии, два линкора, авианосец, два крейсера, больше десяти эсминцев! Подводные лодки, и русские, и английские, окружат нас плотным кольцом. А на аэродромах Кольского полуострова мощная авиация уже готова, русские лётчики настоящие ассы. И потом… опыт уже показал: основной удар немцы направляют именно на корабли с грузом, а не на охранение».
И в самом деле, обеспечение конвоя PQ-17 было надёжным, продуманным. Никто не ожидал, что обернётся всё так…
– Мы вышли из Хвальфьорда в Исландии… Это был 42-й год, 27 июня, я запомнила… Адмирал сказал: «Да благословит нас Бог. В эфире соблюдать полное молчание»…
Первые три дня плавание казалось девушке почти что прогулочным круизом. Трижды в день, в офицерской столовой, во время трапезы, сэр Гамильтон сообщал, что всё спокойно, курс конвоя продолжает оставаться для врага тайной. Виктория подолгу стояла на верхней палубе, одетая в тёплую, с капюшоном и меховой опушкой куртку, смотрела, не могла отвести взгляд, в серые воды океана. Всё зачаровывало её: мерно перекатывающиеся тяжёлые волны, островки проплывающего льда, сверкающие под лучами солнца блеском хрусталя или драгоценных камней, непроходящий день – то, что русские называют «белыми ночами»… Однажды брат тихонько подошёл к ней, спросил:
Что может быть загадочнее великосветских тайн столичного Петербурга и Москвы начала прошлого века? Только тайны маленьких провинциальных городков – вроде Белополья, в котором развивается действие романа Ирины Глебовой «Пока не пробил час». Следователь по особо опасным делам, потомственный дворянин и огромного ума человек Викентий Петрусенко берется за расследование темного дела: убита местная красавица Любовь Савичева – богатая «веселая вдова», о которой мечтали все мужчины городка, и холостые, и женатые.
Викентий Петрусенко… Читатель сам не заметит, как в его восприятии это имя скоро станет в один ряд с литературными героями-сыщиками Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро, комиссаром Мегрэ… Сочетание добродушной внешности и острого аналитического ума, артистизма и обаяния, фантазии и смелости помогают сыщику Петрусенко блестяще раскрывать сложные и жестокие преступления. Романы и повести Ирины Глебовой — это органичное соединение детектива, исторического романа и мелодрамы — всего, что во все времена вызывало особенный интерес у читателей.
Викентий Петрусенко… Читатель сам не заметит, как в его восприятии это имя скоро станет в один ряд с литературными героями-сыщиками Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро, комиссаром Мегрэ… Сочетание добродушной внешности и острого аналитического ума, артистизма и обаяния, фантазии и смелости помогают сыщику Петрусенко блестяще раскрывать сложные и жестокие преступления. Романы и повести Ирины Глебовой — это органичное соединение детектива, исторического романа и мелодрамы — всего, что во все времена вызывало особенный интерес у читателей.
Викентий Петрусенко… Читатель сам не заметит, как в его восприятии это имя скоро станет в один ряд с литературными героями-сыщиками Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро, комиссаром Мегрэ… Сочетание добродушной внешности и острого аналитического ума, артистизма и обаяния, фантазии и смелости помогают сыщику Петрусенко блестяще раскрывать сложные и жестокие преступления. Романы и повести Ирины Глебовой — это органичное соединение детектива, исторического романа и мелодрамы — всего, что во все времена вызывало особенный интерес у читателей.
Новое расследование харизматичного, обладающего уникальными дедуктивными способностями и знаниями сыщика Викентия Петрусенко на сей раз приводит его к загадке. Можно ли объяснить феномен сомнамбулизма? Особенно если ходить и говорить во сне начинает здоровый мальчик. Только вот одна деталь: малыш – наследник огромного состояния, и по воле случая его опекает родная, любящая тетка, которая души в нем не чает…Внезапная болезнь – игра судьбы или злой, коварный замысел, который не снился даже корифеям преступного мира?Петрусенко бесстрашно встает на защиту ребенка, по ходу следствия сталкиваясь с тайнами, достойными пера Александра Дюма и Артура Конан-Дойла! И нет никаких сомнений в том, что все они будут раскрыты!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…