Мне снился сон… - [44]

Они поужинали в «Натюрмортной гостиной» – комнате, сделанной в виде восьмиугольника и оттого казавшейся больше, чем на самом деле. Это была внутренняя комната без окон, именно для ужинов на небольшую компанию. Здесь висели красивые канделябры с лампами, имитирующими свечи. Свет отражался в больших зеркалах, а каждую из восьми стен украшали картины – натюрморты голландских, английских живописцев. Одна работа была бабушкиных друзей, супругов-художников Гарфильдов. Потом они перешли в другую комнату, где горел камин, а панели были отделаны деревом – атласным и красным. От этого, да ещё от подобранного по цвету ковра на полу, нескольких, в том же тоне кресел, здесь было особенно уютно. Сразу в комнату вбежала Буффи, немного порезвилась, радуясь, и улеглась у их ног. Энтони стал гладить чёрно-белый, в крапинку, негустой мех собаки, теребить её уши – висячие, но не такие большие, как у кокеров. Он вдруг вспомнил, что порода Буффи называется «русский спаниель». Не случайно, видимо, бабушка завела собаку такой породы. Ему так захотелось прямо сейчас расспросить её… Но нет, он сдержался: леди Виктории хотелось услышать семейные новости, рассказать о своей жизни, своих заботах. Ничего, время есть, успеет…

На следующее утро Энтони проснулся поздно – так хорошо и крепко ему здесь спалось, снились чуть ли не сказочные сны! Совсем как в детстве, да ещё под Рождество. Это и правда был сочельник, потому в доме царила предпраздничная суета. Леди Виктории не было, она уже уехала в городок. Надо сказать, что замок Энкорчерс располагался на возвышенности как бы между курортным городком в пять-шесть тысяч жителей и рыбацким посёлком, где обитало народу меньше тысячи. С террасы второго этажа отлично просматривались они оба. Справа – красные шиферные крыши, шпиль церкви, извилистые улицы, городская площадь с театром, и дальше, вдоль побережья: отели, бунгало… Летом жизнь там кипит, но сейчас, зимой, тишина и спокойствие. Слева – рыбацкая деревушка вдоль залива, тоже шиферные высокие крыши, ангары для лодок вдоль берега, старинное здание почты, где сейчас размещается ещё и паб, вывески на фламандском, французском и английском языках. В городском театре готовилась Рождественская пантомима, и бабушка поехала как раз туда, на последнюю репетицию.

Энтони походил из гостиной в гостиную, посмотрел, как на наряженную уже игрушками, пряниками и большими конфетами ёлку прилаживают серебряную звезду. Он помнил её с детства. И его многие слуги знали давно, ведь все они были жителями городка и деревни. Он забрёл на кухню, где повариха, много лет работающая у них, сновала от плиты к плите, давая указания своим помощникам.

– Голубчик, – воскликнула она, – сэр Энтони! Вы ведь ещё не завтракали поди! Куда вам прислать еду?

– Давайте ко мне в комнату.

– Славненько, славненько, сейчас накормлю вас!..

Он сидел у окна, в своей комнате на втором этаже, пил кофе и смотрел на прекрасный зимний пейзаж, на заснеженные высокие деревья вдоль дороги, по которой ехала к дому, возвращаясь, бабушкина машина. Впереди его ждали весёлые святки, правда, он попразднует их не до конца, лишь до Нового года. Но и на эту неделю развлечений хватит, Энтони знал: леди Виктория возродила в округе несколько старых Рождественских традиций.

Вечером, перед заходом солнца, они отправились в церковь. Почти во всех окнах домов горели зажжённые свечи. Старинная «ночь свечей» была одной из тех забытых традиций, которую вернула в эти места бабушка.

Утром, к праздничной трапезе, собрались бабушкины друзья – неизменная компания, сложившаяся уже несколько лет назад. Энтони был рад видеть знакомые лица. Капитан в отставке мистер Томпсон появился в городке через год после того, как тут обосновалась леди Виктория. Он хорошо помнил адмирала Энкореджа, служил под его началом. И как только узнал, что в замке живёт его вдова, пришёл познакомиться, выразить своё почтение. Они легко разговорились, очень понравились друг другу, и с тех пор капитан Томпсон бывал в замке на всех праздниках, чаепитиях, вечерах. Так же, как художники Синтия и Джордж Гарфильды. У них был дом в деревне, доставшийся им по наследству. В эти края летом слетаются множество художников со всей Англии и из других стран. Но с окончанием сезона все разъезжаются, Гарфильды остаются. Им здесь очень нравится, причём в спокойные зимние месяцы даже больше. Пришёл, конечно же, и мистер Феннер – пожилой маленький человечек, очень энергичный и весёлый. Он называл себя «библиофил-краевед», и в самом деле очень многое знал о Корнуолле – историю, традиции, природу, птиц и зверей, знаменитых людей, легенды и даже анекдоты. Он помогал леди Виктории восстанавливать местные Рождественские забавы, игры, шутки – всё, что праздновалось здесь ещё до прихода пуритан, до 17-го века… А вот ещё одной супружеской пары, учителей из деревенской школы, не было: они уехали на праздники к дочери в Плимут. Не было и викария местной церкви.

– Преподобный Симпсон занят сбором приношений для бедняков, – объяснила леди Виктория, когда Энтони спросил о нём. – Сегодня, в память святого Стефана, все жертвуют в помощь обездоленным.