Мне снился сон… - [43]

И всё-таки Винс-хаус в Лондоне долгое время был как бы главной резиденцией семьи. Большое здание легко вмещало всех, вместе с наезжающими дальними родственниками и гостившими друзьями. Бабушка много времени проводила с внуками. Но Чарльз всегда умел найти предлог улизнуть, а вот Энтони любил их совместные прогулки в парке, поездки на представления мьюзиклов, сказки, которые читала вечерами бабушка, весёлые театральные сценки, которые они разыгрывали… Он помнил и своего дедушку-адмирала: военная выправка, сигара в зубах, прищуренные весёлые глаза. Дедушка умер рано. Леди Виктория, овдовев, стала активно участвовать в делах нескольких общественных организаций. А с миссией Международного Красного Креста несколько раз ездила в страны, терпящие голод, войны, катастрофы. Родные поражались её энергии, терпению, неутомимости. И всё же лет семь назад леди Виктория оставила всё и поселилась в Корнуолле. Казалось, она отдохнёт немного и вернётся в Лондон, в свет. Но нет, она настолько сжилась с замком Энкорчерс, что совсем не покидала его. Даже отмечать шестидесятилетний юбилей её сына, лорда Эшли, все родственники и друзья приезжали к ней, в Корнуолл.

Энтони представил Энкорчерс… Его называли замком неспроста. Издалека, с побережья маленького городка, он выглядел как декорация к фильму о старых рыцарских временах. В летние месяцы в этот модный курорт, на побережье с заливом, наезжали туристы и отдыхающие, занимая множество настроенных бунгало и пансионатов. Когда же по извилистой дороге машина поднималась вверх, всё сильнее проступали зубчатые стены и башни мощного и обширного строения. Отсюда открывался вид на Атлантический океан. А когда море штормило, гулкий его рокот словно наполнял длинные каменные переходы замка необычным эхом. Лет в десять-двенадцать Энтони представлялось, что Энкорчерс – это продолжение замка у близкой деревушки Тинтэйджел, развалины которого стояли на двух холмах, над морем. По преданию, именно там родился и вырос король Артур. Правда, археологи и историки очень в этом сомневались, но мальчик верил…

Да, стар замок Энкорчерс, но та часть его, где жила леди Виктория, была перестроена и отлично отремонтирована ещё до того, как она там поселилась. Энтони улыбнулся, представив: чугунная решётка изысканного литья, две каменные башенки по сторонам, широкая аллея через парк, и вот открывается большая лужайка с клумбами, чудесным фонтаном. И колонны, высокое крыльцо, терраса, стрельчатые окна старинного дома… Здесь были садовые дорожки с рядами вечнозелёного кустарника, много цветов: розы, желтофиоли, белые и розовые левкои… В большой чаше фонтана стояли изваянные из мрамора деревья, по ветвям которых струились потоки воды… Так выглядел Энкорчерс летом. Но и зимой он был чудесен: Энтони бывал в нём в эту пору.

Зазвонил мобильный телефон, и знакомый голос бабушкиного шофёра доложил:

– Сэр Энтони? Это Роджерс. Машина уже на месте. Ждём вас.

– Отлично! – ответил Энтони весело. – А мы – я и поезд, – уже подъезжаем.

На привокзальной площади серебристый роллс-ройс леди Виктории выделялся среди машин поскромнее, в большинстве – азиатского производства. Энтони с удовольствием пожал руку старине Роджерсу, и они поехали. Уже темнело, но фары освещали хорошо расчищенную дорогу, и скоро автомобиль, закончив подъём, свернул на боковую аллею к замку. Ещё издали Энтони увидел мелькание разноцветных огоньков. Они въехали на поляну перед домом и он ахнул восхищённо, хотя уже не раз видел подобное зрелище. Фонтан был превращён в рождественскую ель. Мраморное дерево густо покрыли еловыми ветвями и украсили – шарами, серебристыми вертушками, самолётиками, сердечками… И, конечно, его обвивала сверкающая гирлянда: бегущие снизу вверх огоньки на ней напоминали нескончаемые вспышки фейерверка. А вокруг фонтана стояли живые маленькие ёлочки в кадках, тоже украшенные и сверкающие.

На крыльцо, услышав шум машины, вышел слуга – высокий парень Том, улыбающийся во весь рот. Он подхватил багаж, и Энтони за ним прошёл в холл, расстёгивая пальто и снимая с шеи кашне. Первой ему навстречу выбежала собака бабушки Буффи, радостно залаяла, подскакивая на задних лапах. Энтони наклонился, погладил её, а когда выпрямился, бабушка уже стояла рядом, чуть склонив голову, улыбаясь. Ах, какая же она красивая! Всегда после разлуки, при первом взгляде на леди Викторию, Энтони думал именно так. Высокая, не худая, но с великолепной осанкой, которая делала её фигуру очень стройной. Тремя вещами обладала бабушка не только на зависть своим ровесникам, но и людям значительно моложе. У неё были здоровые, свои собственные, а не вставные зубы, густые волосы и большие синие глаза, блестевшие молодо и задорно. Элегантно подстриженные и красиво уложенные, её волосы отливали платиной. Это тоже была её натуральная седина – не блекло-серая или желтоватая, как часто у стариков. Нет, её волосы просто блестели. Многие думали, что леди Виктория подкрашивает их, но это было не так.

– Вот ты и дома, мой мальчик, – сказала бабушка, ласково проведя ладонью по его щеке.

Он засмеялся и тут же крепко обнял её. Он и в самом деле был дома.