Мне снился сон… - [14]

– Как вас зовут?

– Что? – переспросил он, и девушка после небольшой паузы сообразила, что говорит по-русски.

– Как ваше имя, я до сих пор не знаю? – повторила она по-английски.

И он быстро и радостно ответил:

– Энтони. Но это слишком официально, зовите меня Тони.

– А я Виктория.

– Очень красивое имя. – Она почувствовала, что мужчина улыбнулся. – Меня всегда очаровывало оно… Тори…

Тори! Виктории сразу понравилось это английское сокращение. Так её никто никогда не звал. У неё снова отяжелели веки и, уже проваливаясь в небытие, она всё же успела спросить:

– Где мы?

И успела услышать:

– Это пещера, внизу, у моря. Здесь тихо, ветер не задувает. Но завтра мы перейдём в другое место, лучшее. Я нашёл…

Но что Энтони нашёл, она уже не поняла.

…Виктория вышла в настоящую дверь на высокую веранду. Очнувшись в комнате – деревянные стены, лежак, стол… – она на этот раз не торопилась радоваться. Немного полежала, думая: «Наверное это деревня аборигенов. Я могла и не заметить её со скалы. А Тони нашёл…» Не самый худший вариант в их положении. Тут же заработало воображение: у аборигенов есть лодки, к ним хотя бы иногда приплывают корабли, она и Тони поживут с этими людьми, дождутся!.. Сдерживая себя, Виктория встала, увидела, что на ней только трусики и топик, а одежда, уже сухая, лежит на табурете. Она надела джинсы, взяла в руки кроссовки и вышла наружу.

Стоял, наверное, полдень. Солнце слепило, дощатая веранда согревала босые ноги. То, что девушка увидела, поражало. Вокруг, на большой поляне, росли гигантские деревья, не меньше десятка. Их невероятные, необъятные стволы казались колоннами красивого цвета топлённого молока. Не было видно, чтобы они сужались, и уже очень высоко разветвлялись. Ветви тоже были такими мощными, как целое дерево! Словно там, в поднебесье, рос настоящий лес! Но он не закрывал неба, ясного, светлого, и солнечные лучи сквозь зелень рассыпались вокруг веером. Дальше, за этими исполинами, виднелись обычные деревья, кустарник, а между ними протекал ручей. А вот других домов рядом не наблюдалось, только этот, один.

Виктория осмотрела своё жилище. Добротно сбитое из досок нечто вроде бунгало на высоких сваях. Постамент служил круговой верандой, опоясанной невысокими перилами. Широкая лесенка из восьми крепких, тоже дощатых ступеней спускалась к земле. Две комнаты разделены тонкой перегородкой, между ними есть дверь, но каждая имеет и свой выход на веранду. Небольшие окна на все четыре стороны, без стёкол, но затянутые москитными сетками. Крыша тоже из досок, но сверху ещё накрыта пальмовыми ветвями и листьями.

– Где же Энтони? – спросила она неизвестно кого, в пространство.

Но только произнесла это вслух, как он тот час и появился. Возник совсем недалеко, между двумя огромными стволами. Словно отвечая ей, помахал рукой, улыбаясь. Мужчина быстро приближался, и тут уже Виктория улыбнулась, увидев, как он одет: брюки, завёрнутые по колено, туфли на босу ногу и рубашка, впрочем, расстёгнутая и завязанная узлом на животе.

– Привет!

Он взбежал по ступеням и стал рядом с ней, опершись рукой на перила.

– Привет!

– Ты отлично выглядишь!

– Ну да, – Виктория пожала плечами. – Я хорошо выспалась.

– Очень хорошо! – Он засмеялся. – Двое суток, сегодня третьи.

– Ка-а-ак?! – Виктория не то, чтоб не поверила, просто была удивлена. – Так долго? Что же со мной было?

– Наверное, горячка. Да ещё наложился стресс от всего пережитого. Лечил, как мог.

Она смутилась, не зная, что же входило в «лечение». Но Энтони этого не заметил, он положил на доски какие-то длинные палки, которые принёс с собой, сел на край постамента, опустив вниз ноги. Виктория пристроилась рядом и всё-таки спросила.

– Как же ты лечил меня?

– Здесь нашлась бутылка рома, я заваривал крепкий чай, подливал в него ром и поил тебя, часто, каждые два часа.

– Я не помню…

– Ну да, ты была почти без памяти. Так, что-то осмысленное слегка мелькало в глазах, что-то ты говорила, но в себя, и в самом деле, не приходила… А ещё я растирал тебя ромом.

– Растирал?..

– Да, спину, – поторопился уточнить он.

Наступила долгая неловкая пауза, а потом Тони спросил. Наверное не только для того, чтобы её заполнить, ему и в самом деле было интересно.

– Скажи, Тори, ты когда была без памяти, говорила на каком-то языке. Наверное, на своём родном? Я не уверен, но мне показалось, что это русский язык.

– А ты знаешь русский? – чуть склонив голову, посмотрела на него девушка.

Она не удивилась бы, если б этот необычный человек, с которым ей почему-то так легко, ответил бы утвердительно. Это было бы в стиле всего происходившего – он всё знает, всё умеет… Но Тони покачал головой.

– Нет, не знаю. Но где-то, когда-то приходилось что-то слышать: какие-то слова, в каких-то фильмах… Вообщем, мне так показалось.

Виктория не удержалась, хихикнула:

– Разве ты мог ошибиться! Точно, если я и говорила, то говорила по-русски. Как радистка Кэт!

– Кто? – не понял Тони.

– Да ты не знаешь. Это у нас есть фильм такой, о разведчиках во время войны с Германией…

– Значит, ты русская?

– Да.

– Из России?

Кажется, он удивился.

– Нет, – сказала она. – Из Украины.