Мне есть что вам сказать - [26]

«Может, я слишком пессимистичен, но я не думаю, что Джон Прескотт выйдет из повиновения, когда встанет у руля. Джон – хороший парень, но он любит свой «ягуар». Мичер никогда в действительности не протестовал. Кук будет соглашаться со всем, что предложат».

Но следует помнить, что это критика левых лейбористов. Для здравомыслящих сторонников есть только один способ проверить, искренни с ними новые лейбористы или нет, а именно задать следующие вопросы Блэру и его компании: «Уменьшите ли вы бремя последующих поколений, следуя правительственной политике поощрения частного пенсионного обеспечения? Обуздаете ли нахлебников, сохраняя пособия по безработице? Поддержите ли попытки г-на Лилли отбить охоту у симулянтов претендовать на пособие по нетрудоспособности? Сохраните ли обязательные конкурсные торги для местных властей?»

Думаю, ответом на все эти и другие подобные вопросы будет «нет». И об этом следует открыто сказать. Гордон Браун явно говорит своим друзьям, что лейбористы сделали достаточно много, чтобы снять страхи среднего класса. «Скоро, – говорит он, – лейбористы должны объяснить свою действительную политику».

Давайте, новые лейбористы. Пришло время перейти в наступление и сказать нам, что вы действительно думаете. Это единственная надежда тори.

29 апреля 1995 г., The Spectator

Положение Мейджора стало настолько неприятным, что он в конечном счете набросился на своих критиков, объявил об отставке с поста лидера консервативной партии и провоцировал их бросить ему вызов. Что и сделал Джон Редвуд и проиграл.

Хватит о рыцарях пера и кинжала

Когда прошлым вечером в коридоре комитета стихли шаги, мобильники телевизионщиков перестали стрекотать, как кузнечики, достаточно было слегка поднапрячься, чтобы в отделе газет, что над министерским коридором, услышать тихий звук. Это пережевывали английскую прессу, которую называют обычно Флит-стрит[41], и – нет смысла отрицать – вашему покорному слуге тоже досталось.

Один-ноль в пользу Мейджора. «Не в первый раз политические обозреватели и комментаторы повержены в пух и прах!» – заявила Джиллиан Шепард. Но сам премьер-министр выразился более осторожно в заключительной части своего триумфального заявления на ступеньках дома 10 на Даунинг-стрит (лондонская резиденция премьер-министра. – Прим. пер.), поместив, фигурально говоря, ногу на животы своих реальных оппонентов. Он знает, где находятся реальные соперники, сказал он, не в Вестминстере и не в избирательных округах – отнюдь. Он знает, где настоящий враг.

«Это уладили в Вестминстере, а не внешние комментаторы с их частными мнениями!» – кричал он. Прежде чем информация о результате пронеслась по жарким коридорам комитета и прежде чем стало ясно, что Мейджор вне опасности, мнение сторонников Мейджора о поведении прессы было практически непечатным.

Незадолго до оглашения результата я столкнулся в кулуарах с одним обычно радушным министром. Он весь покраснел и принялся критиковать мою позицию, выраженную в статье. При этом выдавал такие матерные перлы, что в радиусе 25 шагов все поворачивали головы в нашу сторону. В преддверии кампании по выбору лидера партии министры поверили в существование, как сказал Гарольд Вильсон, «небольшой группы политически мотивированных людей», правых журналистов, вступивших в сговор с парламентскими евроскептиками и решивших сместить премьер-министра.

Последние четыре года они полагают, что пускают свои трусливые стрелы в Джона Мейджора, движимого либо неуместным интеллектуальным снобизмом, либо чувством обиды, что он не г-жа Тэтчер.

Эти булавочные уколы, однако, ничто в сравнении с необычным шквалом артиллерийского огня, который совсем недавно обрушила на Мейджора когда-то лояльная к нему консервативная пресса. The Daily Telegraph, The Times, The Daily Mail и почти вся остальная Флит-стрит, за исключением Financial Times и Daily Express, были убеждены, что Мейджор ведет партию к поражению на следующих всеобщих выборах и потому он должен уйти. Такое «вероломство» привело министров в ярость. Они считают, что журналисты – это чрезвычайно надменные личности с большим самомнением, безответственные бомбометатели.

Они порвали бы все отношения, если бы не реальность: как и в случае с другими террористами, у политиков нет другого выбора, кроме как вести с ними переговоры. Остальные члены партии по всей стране также возмущаются поведением прессы.

«Почему нельзя оказать доверие Джону Мейджору за то, что он уже сделал? – вопрошают местные тори. – Почему его никогда не поздравляют за успехи в достижении устойчивого экономического роста и прочного урегулирования в Северной Ирландии?»

Действительно, почему? За что ему устроили такую взбучку? Перед обсуждением принципиальных возражений против премьерства Джона Мейджора следует вспомнить железный закон Флит-стрит: мы тебя вознесли, мы тебя и свергнем.

Когда Джон Мейджор был молодым членом парламента и быстро делал политическую карьеру, он налаживал хорошие отношения с редакторами политических изданий. Члены правительственного лобби отзываются о нем как об очаровательном, привлекательном человеке. Он усваивал твое имя с первого раза и повторял без запинки. В списке возможных перестановок у каждого он значился как достойный кандидат. А после того, как он встал во главе кабинета и больше не мог оставаться на короткой ноге с журналистами, прежние отношения, конечно, пошли на спад.