Мне есть что сказать вам, люди - [22]

Женщина сняла с пояса красивую косынку и ловким движением рук повязала ее на голову. Медленно вошла она в танец, и движенья ее напомнили полет большой сильной птицы. В зале все замерли, так как женщина говорила удивительным языком танца. И тогда она плавным движением подняла руки и резко повернула голову вправо, ее черные длинные косы взметнулись, и все присутствующие в зале повскакивали со своих мест и досматривали танец стоя.

— Вот что значит талант! — глубоко вздохнул я.

— А вы говорите вдохновение. У талантливого человека оно всегда бьет ключом, всегда тревожит.

— И наша Мукарам-апа Тургунбаева была талантом, поэтому народ ее до сих пор любит и помнит. Вот ее бы написать в вихре танца на большом полотне, — вдруг озаренно произнес я. Словно сделал какое-то открытие.

Мой собеседник шел рядом и, глядя на меня сияющими глазами, громко повторял:

— Вы правы… Как вы правы! Я напишу ее, и знаете как напишу! Еще как напишу!..

Расстались мы довольные друг другом.

До открытия финала праздника на центральном стадионе оставалось дней двадцать. Дел изо дня в день прибавлялось. Начали съезжаться артисты и гости со всех городов страны. Улицы одевались в праздничный наряд. В театрах шли праздничные спектакли и концерты.

Ежедневно проходили совещания дирекции по вопросам предстоящего финала праздника. Работники дирекции уже не вступали в спор с творческими работниками, и те делали все, что хотели: бегали, строили, доставали, танцевали, прыгали и даже пели.

Дирекция постепенно теряла свои лучшие кадры, творческая же группа сохранила свой состав до конца. Кроме одного профессионального художника. Он отсутствовал. Исчез. Как шутили в дирекции: «Сквозь землю провалился…»

Возможно, и провалился бы, если б не старики и старушки махалля «Кукча», которые неожиданно явились в дирекцию и устроили нам небольшую «взбучку».

— Дорогие вы наши, — ласково обратился старейшина этой махалли. — Да снимите вы и выбросьте подальше замки с театра «Бахор». Там наша Мукарам Тургунбаева со всем своим родным коллективом танцует.

Мы все опешили, не зная, что сказать.

— Не верите? — возмутились старики. — Тогда пошли с нами.

Попробуй откажи старикам, так они быстро кого хочешь на место поставят. Пришлось нам отправиться в театр, возле которого собралась уже немалая толпа.

А вахтер театра дверей не отпирает. Мы ему так и так, а он ни в какую. Пришлось искать директора, чтобы войти в театр. В фойе во всю стену висела картина.

На ней на переднем плане во весь рост в вихре танца «Танавар» жила Мукарам-апа. За ней в ритме танца замерли восточные красавицы, как бы запоминая каждый жест, каждое движение великой актрисы.

За стариками в театр потянулись люди, чтобы увидеть вновь свою любимую артистку.

И по сей день к старейшему театру «Бахор» приходят посетители — поглядеть на неумирающий талант, увидеть и вспомнить свою юность и молодость. Может, поэтому молодые стали назначать здесь свои встречи и свидания.

И я часто захожу в этот театр, смотрю на портрет, и вместе со всеми радуюсь и ощущаю прилив сил для новых творческих исканий.

А как поживает мой знакомый, профессиональный художник? Честное слово, не знаю. Больше с ним не встречался. Да и зачем ему мешать? Он обрел крылья птицы, воспарил и, наверное, приносит новую радость людям.

Сад саттара-ака

В калитку постучали.

Из дома выбежала девочка лет пятнадцати.

— Вам кого?

— Хозяин дома? — У калитки стоял заместитель председателя райисполкома.

— Папы дома нет, а вот дед дома, — приветливо ответила девочка.

— Что ж, дед даже лучше, — сказал Камил Файзиевич и шагнул во двор.

Так в последние годы каждый свой рабочий день он начинал с обхода домов, подлежащих сносу. Это ему нравилось, так как кругом шла большая, кипучая стройка. Город менял свой облик на глазах. И часто, отвечая на вопросы жителей района, он приводил десятки примеров. «Вот взять, к примеру, — говорил он, — Октябрьский район нашего города. Это крупная строительная площадка. Вон какие здания отгрохали, которые раньше и во сне не снились. Только за последние годы выросли массивы Ц-26, Ц-27, украсился район Дворцом пионеров, гостиницей „Чорсу“, Домом кино…» Одной из самых трудных проблем Камил Файзиевич считал снос старых домов.

— Входи, сынок, гостем будешь, — сказал, выходя навстречу, Саттар-ака.

Саттар-ака усадил Камила Файзиевича за стол. Девочка быстро подала чай, горячие лепешки.

Жил Саттар-ака с внуком и двумя правнуками — трое сыновей не вернулись с фронта. Дом был ветхий, латаный-перелатанный, как старый чапан.

«Легче новый построить», — подумал Камил Файзиевич, рассматривая потолок комнаты.

Старик, подавая пиалу крепкого чая, тоже оглядел потолок, пожал плечами, сказал с улыбкой:

— Да, этому дому столько лет, сколько мне самому. Сносить надо!

— Откуда же вы знаете, по какому вопросу я к вам пришел? — поинтересовался зампред.

— Вчера заходил ко мне председатель нашей махалли и сказал, что в связи со строительством нового жилого массива наши дома будут сносить, — медленно говорил старик. — И нам предлагают квартиру в высоких домах. А на нашей улице будут такие же красивые дома, как на Алмазаре.