Мне б от мира укрыться - [4]
Шрифт
Интервал
Свет кровавый грязных габаритов,
Щуп слепящих фар-прожекторов —
Грозен вид железного бандита —
Дерзок, беспощаден и суров.
Из салона музыка грохочет,
В душу барабанит, сердце рвёт.
Сзади истерически хохочут,
Спереди водила пьяный ржёт…
…Вдруг удар и что-то прокатилось,
Молниями треснуло стекло.
Сразу он не понял, что случилось, —
Слишком быстро всё произошло.
Повстречать водиле не придётся
Этот взгляд небесно-синих глаз…
Он ей не поможет, не вернётся,
Только крикнет: «Сука!..» — топнув «газ».
«Пусси Райт» в народные герои!» …»
«Пусси Райт» в народные герои!» —
Требует, безумствуя, толпа.
Жаль, что безобразие такое
Родина моя произвела…
Шлейфом бескультурных демократий —
Действо панк-молебна — шабаша —
Плод подмены смысла двух понятий:
Вековой борьбы добра и зла.
Что же это: бедствие, стихия?
Наш герой не пахарь или жнец…
Мы под брендом «Сделано в России»
Покрываем гной больных сердец.
Размышление о борьбе с винопитием и табакокурением
Борьба с курением? — для нас это не диво!
И в самом деле: можно ль удивить?
В течение столетий к водке, пиву
Пытались отвращение привить.
И что же? Как курил народ российский —
Курил и пил — и не было проблем!
Поэтому воспринимает к сердцу близко
Грядущее сверхповышенье цен.
Пузатый ль кошелёк из дерматина?
Копейка ль трудовая жмёт карман?
Лишь у народа радости и было,
Что курево да водочки стакан!
Смешно до слёз: нелепые попытки
Оздоровить народную болезнь.
Для нас очередною будет пытка:
А сможем ли не пить, курить… не есть?
Поднимут цену. Уличный барыга
Начнёт товар из-под полы «толкать».
Болезнь не внешне — внутренне привита,
Одним запретом с ней не совладать!
Как не понять, что только лишь запретом
Народ нам не избавить никогда,
Не запрещая пользовать при этом
Рекламой пива, водки, табака!
Кто в предприятье этом разумеет?
На самом деле польза есть одна:
Пьянеет ли народ или трезвеет —
Стабильно пополняется казна!
Эксперимент над собственным народом
Правительству привычно повторять:
Как только разнуздается немного —
Так и не терпится опять его взнуздать!
Каменное сердце России
Ты когда-то звалась православною
Сердце Родины нашей — Москва! —
Со времён Даниила преславного
Для Руси колыбелью была.
Градом стольным, оплотом Отечества
Ты была для российских земель.
Ты боролась со всякою нечистью,
Крепла духом Христовым! Теперь…
Вместо храмов — постройки высотные,
Вместо тихих посадов — асфальт.
Где леса, где просторы вольготные?
Глаз не схватит кирпичную даль…
Не в почёте у русских традиции:
Русский русскому волк, а не брат;
В конфронтации все, в оппозиции,
Не достоинство ценят, а блат.
Величаешься гордо — «Царицею»!
Третьим Римом себя нарекла!..
А по мне — «вавилонской блудницею»
Называться настала пора.
Расплодились в тебе нечестивые:
В демократии черпают зло.
Либеральные, властолюбивые,
Ненасытные и нетерпеливые
Сеют зло супостаты крикливые,
А народу твердят, что «добро»!
Отрядилась от всех территорий —
Русским духом — не пахнет земля,
Здесь другая творится история
Государства чужого — Московии:
«Не Россия вам здесь, а Москва!»
У «нерусских» есть малая Родина,
А у русских людей — «сердца» нет.
Ты богачкою стала, особенно
Средь несчастья, разрухи и бед…
А когда-то — Икона державная —
На тебя — Русь молилась, Москва!
И крестились всегда православные
На златые твои купола.
Зачем такая пьяная
Зачем такая пьяная,
Моя Святая Русь?!
Бутылками стеклянными
Завалена. — И пусть?
В лице твоём похмельный след
От жизни пропитой:
Народ российский много лет
Глумился над тобой!
Сирот бездомных полон двор —
Когда-то соль земли —
От пьяных драк, похмельных ссор
Бежали прочь они.
Ищу тебя средь сотен лиц,
Глазам не верю я,
Что ты на торжище блудниц
Распродаёшь себя!
Не дремлет мировое зло,
И счастливы враги:
К разврату тела твоего
Прибавить смерть души!
О Русь, я пред тобой стою…
Как страшен твой позор!
Девичью молодость твою
Украл охальник-вор!
Прости за всё, Святая Русь,
Родная Мать-Земля.
В твоих глазах печаль и грусть,
Страдальная моя!
И мифы эти о войне
С истории ответ не спросишь,
Историей верти как хочешь?..
И мифы эти о войне
Дороже встанут нам — вдвойне!
И канет в Лету русский воин,
Что вечной славы удостоен
У стен Московского Кремля…
Забыла родина моя
Величье русского народа,
Приемлемое род от рода,
И подвиг доблестных отцов
Предали в руки подлецов…
А что сказал бы внукам дед, —
Горевший в танке под Москвой,
В боях под Курскою дугой,
Не сдавший немцу Сталинграда
И выживший во дни Блокады? —
Что славы горшей в мире нет,
Чем слыть агрессором в Литве
И оккупантом Украины.
Позором на его седины
Нацистов марши по Москве…
За что была пролита кровь?
За что потомков нелюбовь?
За что бесчисленные беды
И лицемерье в дни Победы?..
Ох, мифы эти о войне
Дороже встанут нам — вдвойне!
В неволе
А я конь ретивый —
Мне б скакать на воле,
Чёрно-бурой гривой
Рассекая поле.
Разрывая землю,
Вырывая травы,
Я б скакал по полю
До самой дубравы.
А я тут в неволе
Бью копытом об пол,
За часок на воле
Я б полжизни отдал.
В растреклятом стойле
Бью копытом об пол —
За глоток свободы
Я бы сердце отдал.
Распалённый скачкой,
Поскачу я рысью.
И росой обмытый,
оботрусь я чисто.
Пережитого не осознать…
Пережитого — не осознать
И отсиженного не вернуть.
Если б время пустить вспять,
Отмотать бы назад чуть.
Еще от автора Степан Степанович Лукиянчук
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!