Мне б от мира укрыться - [2]

Вглядываюсь робко и несмело

В звёзды — там, должно быть, Небеса!

На вопрос безмолвным мне ответом

Служит угнетающая мгла:

Не моргнёт плывущая комета,

Не мигнёт падучая звезда.

Я молился

Я молился Тебе всем сердцем,

Я хотел, чтоб Ты мне ответил.

Сквозь души моей узкие дверцы

Я желал Тебя, Бог мой, встретить…

Я в пустыне, палящей зноем,

На песке засыхаю от жажды.

Я — кораблик в бушующем море;

Я рискую погибнуть однажды.

Обращусь ли лицом своим к Свету,

Прокляну ль беззаконья былые? —

Окаяннее грешника нету…

За грехи мои тяжкие, злые

Суд Твой праведный требует мщенья.

Уж при корне деревьев секира!

Уповаю на то милосердье,

На Голгофе явленное миру.

Мне б от мира укрыться…

Боль, досада и грусть…

Прямо в сердце мечом.

Кровоточит — и пусть…

Бьёт журчащим ключом.

От бессилья на землю

Я колена склоню,

Припаду головою;

Проклиная неволю,

Диким зверем завою…

А потом — закричу!

Мне б от мира укрыться,

Вознестись в облака

Насмерть раненой птицей,

Замереть и забыться,

Умереть и разбиться,

Камнем пасть свысока!

Нет страшнее той муки,

Что терзает внутри.

К небу долгие руки —

От зари до зари.

Я хочу покориться

Топору палача,

Кровь впитает землица —

В ней хочу я укрыться,

В небытии раствориться,

Распылиться в веках!

На заре прощальной

На востоке заря догорала,

Укрываясь венечной зарёю,

Словно девица под покрывалом,

С безутешной тоскою рыдала,

Обливаясь лазурной слезою.

Месяц-батюшка, горя не пряча,

Одиноко плывёт в стороне.

Всё тускнее его глаз незрячий,

К сожаленью, не будет иначе —

Так бывает всегда на заре.

Ей вослед на своей колеснице,

Придержавши коней недалёко,

Шлёт с поклонами сватью-зарницу

Приготовить к венчанью девицу

Солнце молодо — Ярое Око.

От пылающей царской порфиры

Будто б вспыхнули в кронах деревья!

Солнце красное всходит над миром,

Согревая земные эфиры,

Освещая земные владенья.

Всё бледнее невеста сияет,

И всё ближе жених к обручённой.

В славе солнца звезда догорает,

Светлый лик её медленно тает,

Покорившись судьбе обречённо.

Так поётся в народном преданье:

В час последний предутренней ночи

Каждый раз происходит свиданье,

На котором росою прощальной

Плачет месяц и звёздочка-доча.

Столыпинский вагон

Железо, дерево, вагон.

Страдания и муки.

Клетушка — для людей загон —

Колёс железных стуки…

Шумит вагон: «Кого? Куда?» —

Такие здесь вопросы.

Свезёт на долгие года

Темница на колёсах.

В вагоне приглушённый гул,

И изредка раздоры.

Кто смог, уже давно уснул

Под эти разговоры.

Как в брюхе синего кита

Царит здесь полумрачье…

С продола светит, как луна,

Скупой фонарь барачный.

А на продоле конвоир,

Его зовёт зэ-ка:

«Эй, подойди к нам, командир!» —

Презрительно слегка.-

«Слышь, нам водички бы испить

В такую-то жару!» —

«И на оправку б нам сходить —

Уже невмоготу!»

Но конвоиру — всё равно:

Лишь хмыкает в ответ.

«Вот сука!» — скажут. Он: «Чи-во?» —

Не знает зэчьих бед.

«Ты не храбрился бы зазря,

Не зарекался б тут:

Быть может, завтра и тебя

Этапом поведут!»

Везёт «столыпинский» вагон

Несчастный сброд людей:

Определил сюда Закон

Баб, мужиков, детей…

Мгновенье росчерка пера

Отвесит долгий срок,

Страдать направит в лагеря

Судейский молоток.

Гудит столыпинский вагон.

На деревянном ложе —

К несчастью — засыпать на нём

И просыпаться тоже.

«Поэзии в тюремной жизни нет…»

Поэзии в тюремной жизни нет.

Стихи в тюрьме — суть те же слёзы,

Текут и вымерзают на морозе,

В жару, оставив соли след,

Выпаривает со щеки их солнце…

Как ни ищи — поэзии здесь нет.

И хоть свыкаешься с бедою иногда,

И жизнь уже не кажется так мрачна,

И пережёванные зоною года

Отнюдь не кажутся совсем уж неудачны.

Не думать о былом — одно лекарство.

Запрятать память о минувшем глубоко,

Лишить её, негодную, коварства —

Тогда почувствуешь: от сердца отошло.

Любовь — чудная штука

Любовь — чудная штука всё же,

Её чудес никак я не пойму.

Мне кажется, что человек не тот дороже,

Но тянет почему-то всё к нему.

Подует ветер к югу — я туда,

Подует к северу — обратно.

Верчусь, кручуся, как юла,

Но не пойму, с кем мне приятней!

Та лучше, в ней вот это есть,

А эта станом в Афродиту вышла,

А та с изъянами: их у неё не счесть,

Как быть, ведь ничего же не попишешь!

С одной из них расстаться мне пора,

Но нравятся обеих мне объятья.

Так что же делать мне, когда

Любить обеих много раз приятней!

Любовь — чудная штука, да?

Здесь я привык к различным беспорядкам.

С неоднолюбностью своей смирился я,

И вы миритесь с этим недостатком!

«Её любил…»

Её любил…

Её любовь меня с ума сводила.

Я каждый день к её ногам цветы носил —

Она за это поцелуи мне дарила.

Её любил…

Красивые глаза кристаллами светили.

Я с ликованьем в сердце их боготворил —

Она за это поцелуи мне дарила.

Её любил…

Теперь же всё прошло,

И поцелуи на щеке от времени пропали,

Печаль из сердца сгинула давно,

И те цветы, что я дарил, уже завяли.

Вам (песня)

Ах, как хотел бы Вас сейчас обнять

И прикоснуться к Вам пальцами рук,

Ах, как хотел бы Вас поцеловать

И заключить объятиями в круг.

Щекой прижаться к теплым волосам

Мне хочется. Как странно, я боюсь…

Хочу шептать о Вас и только Вам,

Хочу спросить, но как-то не решусь…

Припев:

Хочу просить остаться,

Со мной просить остаться.

Вдвоём со мной остаться,

Но как-то не решусь…

Со мной не расставаться,

Навек не расставаться…

Просить не расставаться

Я как-то не решусь…

Ах, как хочу в глаза к Вам заглянуть