mmmavro.org | День 103, Игра-4 - [3]

Надо решаться, – подумал он, рассеяно разглядывая в зеркале своё красивое, холёное, породистое, надменное лицо истинного римского патриция, потомка одного из самых знатных и древнейших родов республики. – "Древнейших"!.. – он вспомнил своего пьяницу-отца, бросившего его в своё время без гроша в кармане, вообще без каких бы то ни было средств к существованию, и неопределённо усмехнулся. Всё, что он добился в жизни, он добился сам. Благодаря своему уму, таланту, энергии. Решительности! – Ладно. Да, дальше тянуть нельзя, – Сулла холодно улыбнулся напоследок своему зеркальному двойнику и отвернулся, ища глазами кинжал. – Пора! Hoc ade! ("Делай это!" - лат.)

.................................................................

Это я сделал!?.. – Максим в ужасе смотрел на окровавленное тело женщины. Горло её было перерезано, голова неестественно закинута. – Я убил её!! Собственными руками! Ту, которая любила меня. Как я мог?! И ради чего?.. Ради денег!.. Я монстр. Точнее, он... Сулла. Это не человек! А если меня поймают?.. Меня же казнят!.. Его казнят. На что он рассчитывает? Как он собирается из всего этого выпутываться?! Господи! А если?!.. А он!.. А она!.. Я же!!..

..............................................................................

Я... Я... Я... – Максим в диком, чисто животном страхе всё пятился, пятился и пятился, пока не упёрся спиной в каменную колонну. – Она же ребёнок совсем!.. Ей же и пятнадцати лет ещё нет! Точнее, не было... – он заворожёно, широко раскрытыми глазами смотрел на плавающее в луже крови тело девушки. – Сначала мать,.. потом дочь... Они обе были моими... его... любовницами... Обе любили его!.. Действительно любили! Преданно, всем сердцем!.. И он убил их обеих!! Хладнокровно и спокойно. Не задумываясь и не колеблясь. Порезвился с каждой из них напоследок, а потом спокойно перерезал им глотки. Как овцам. И он даже не раскаивается нисколько! И ему их ничуть не жаль! – Максим прислушался к своим ощущениям. – Да-да!.. Я же чувствую. Я же, это и есть он. Я знаю, что он сейчас испытывает... Ничего! – Максим снова прислушался. – Ни малейшего раскаяния! Наоборот!.. – он в панике заметался по комнате. – Что теперь с нами будет?! Что со мной будет!!?? Он сумасшедший. Его казнят теперь наверняка!.. Меня... нас... Какой-нибудь ужасной казнью. Распнут и четвертуют.

Я не хочу умирать!! Нет! Мне страшно!! Я боюсь! Я не хочу! Не-е-е-ет!!!..

............................................................................

 – Эй! – Сулла, пьяно улыбаясь, дёрнул за руку проходившую мимо гетеру и усадил её рядом с собой. – Подожди минутку. Куда ты так спешишь?

 – Ты знаешь мои расценки, Корнелий, – холодно усмехнулась та и попыталась встать.

 – Знаю! – Сулла грубо обнял девушку и жадно стиснул левой рукой её грудь. – Вот твои сестерции. Приступай! Прямо здесь.

 – Пойдём лучше в соседнюю комнату, о, мой Корнелий! – гетера проворно спрятала деньги и с нежной, заискивающей улыбкой заглянула Сулле в лицо. – Где нам никто не помешает... – она обвела выразительным взглядом огромный пиршественный зал.

 – Нет! – залпом допил своё неразбавленное фалернское Сулла. – Приступай. Прямо здесь.

.......................................................................................

Мне отвратителен этот человек, – скривился Максим. – Сейчас, когда ИХ тела ещё лежат где-то здесь, рядом; когда даже кровь ИХ ещё не остыла... С гетерой!.. О боги мести, фурии! Если вы действительно!..

.........................................................................

– Так это уже дело решённое? Тебя и правда назначают?

– Да, – Саллюстий пьяно усмехнулся и снова кивнул виночерпию. – Ты же знаешь, я не люблю работать, но, к сожалению... – он поморщился. – Придётся послужить республике.

– Понятно, – Сулла задумался на мгновенье, нахмурив брови. – Что ж, поздравляю!

– Я хочу, чтобы ты стал моей правой рукой, Корнелий!

Сулла вопросительно вскинул глаза.

– Да, да! – Саллюстий растроганно смотрел на него. – Ты единственный человек на свете, которому я полностью и целиком доверяю. Как самому себе! Мы же друзья, Корнелий. С детства. Так давай же поклянёмся друг другу в верности! – в неожиданном порыве потянулся он к Сулле. –

По старинному обычаю! Страшной и нерушимой клятвой. Как клялись ещё наши деды и прадеды. Отцы и основатели Рима. На оружии! – он обнажил свой меч.

– Давай! – Сулла тоже достал свой меч. – Спасибо, Саллюстий! – с чувством, тихо произнёс он дрогнувшим голосом, чуть помедлив. – Спасибо. Я тронут. Правда. Я никогда не нарушу этой клятвы. Или пусть меня покарают боги! Я не люблю много говорить, но тут...Ipsae res verba rapiunt. ("Сам предмет подсказывает слова" - лат.) Спасибо. Мы теперь больше, чем друзья! Мы братья. Навек. Братья по оружию.

................................................................

– Да, подтверждаю! – Сулла твёрдо смотрел в глаза сенаторам. – Он действительно призывал меня принять участие в заговоре против республики. Вы знаете, мы друзья с Саллюстием, друзья с детства, но я прежде всего римлянин, а потому интересы государства для меня превыше всего. Даже дружбы! Virtutis et vitiorum grave ipsius conscientiae pordus ist: qua sullata, iacent omnia. ("Собственное понимание добродетели и пороков – самое главное. Если этого понимания нет, всё становится шатким" - лат.) Вот почему я здесь. Я не могу молчать!