MMIX - Год Быка - [2]

Существует ещё третья версия, опубликованная в приложении к одной столичной газете тоже в 1994 году, но видимо немного раньше, чем версия Баркова. Фамилию автора запамятовал, но название у статьи было эффектное, что-то вроде «Роман в свете багровой луны». В этой самой краткой версии на основе двух или трёх десятков впечатляющих совпадений сюжета доказывалось, что в Романе исторические события и политические фигуры не зашифрованы, а просто предсказаны. И относятся они не к началу, а к концу ХХ века. А что касается главных героев, то их вовсе не три, а один и тот же герой, только в разных обстоятельствах и ипостасях.

Возможно, кто-то знает иные версии символического толкования романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», но наша задача вовсе не коллекционирование версий. Интересные, равно доказательные и противоречащие друг другу версии – это всего лишь важная причина, чтобы взяться за составление одной непротиворечивой версии.

2. Элементарно, Ватсон?

Начнём с версии Альфреда Баркова, написавшего в 1994 году аналитический труд «Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение».

Барков и сам по себе весьма колоритная фигура. Судя по его работам, мы имеем дело с обладателем острого и холодного аналитического ума и блестящей эрудиции. Кажется, придуманный А.Конан Дойлом типаж материализовался через сто лет в Киеве, том самом булгаковском Городе. Шерлок Холмсовское безразличие к сантиментам делает Баркова идеальным дознавателем, за отсутствием иного применения поставившего себя на службу литературоведения. В отличие от записных булгаковедов, наш «литературовед в штатском» свободен от благоговения, социальных иллюзий, политической моды, гуманитарно-научной конъюнктуры. Зато обладает хорошей памятью, знанием психологии и профессиональными навыками сбора и анализа информации. Результатом аналитической работы стала серия булгаковедческих открытий, которые не дались в руки другим исследователям.

Например, весьма впечатляет тот факт, что «арбатскими переулками» во времена Булгакова называли вовсе не переулки, примыкающие к улице Арбат. Москва пару десятилетий сохраняла дореволюционное деление районов на «части». При этом Арбатская часть располагалась севернее Арбата и включала Патриаршие пруды. Благодаря этому уточнению изменилась зона поисков «дома Маргариты». Барков убедительно доказывает, что речь идёт о нынешнем Доме приёмов МИДа на Спиридоновке, который в начале ХХ века принадлежал Савве Морозову. Именно этот факт, хотя и помещён Барковым в завершение обоснования, стал отправной точкой для версии о М.Горьком как прототипе мастера. Из этого особняка актриса Художественного театра и легендарная политическая авантюристка М.Андреева выпорхнула в объятия мастера пролетарской литературы. Обоснована также версия, что интерьер Дома Грибоедова срисован с Дома ученых на Пречистенке, который в булгаковские времена назывался ЦеКУБУ[4], а заведовала им всё та же М.Андреева.

Очень любопытны все найденные Барковым подробности из жизни Художественного театра. Без сомнения, впечатления от работы в МХТе были самими светлыми, но и наиболее ранящими для Булгакова-драматурга. Так что нет ничего удивительного в том, что эти жизненные подробности наполнили страницы «Мастера и Маргариты». Откуда же ещё брать впечатления художнику, как не из жизни? Даже если он рисует фантастическое полотно.

Ещё более интересным является анализ источников философских концепций, ключевые положения которых Булгаков мастерски вплёл в канву сюжета. Хотя, что касается Иммануила Канта как первоисточника воландовской отповеди Берлиозу в первой главе, то это мы и без Баркова знали. Помните этот диалог из первой главы?

«Виноват, – мягко отозвался неизвестный, – для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?».

Теперь сравним с ключевым тезисом программной историософской статьи беспокойного старика Канта: «Историю человеческого рода в целом можно рассматривать как осуществление тайного плана природы… и это вселяет надежду на то, что после нескольких преобразовательных революций наступит когда-нибудь, наконец, такое состояние, которое природа наметила в качестве своего высшего замысла, а именно – всеобщее всемирно-гражданское состояние как лоно, в котором разовьются все первоначальные задатки человеческого рода»[5].

С самого начала Автор хочет навести нас на эту мысль, заставить вспомнить философа, написавшего столь забавные несуразности. Известные плоды нескольких преобразовательных революций вынуждают беспокойные умы возвращаться к Канту. Первая глава булгаковского Романа – это не только приглашение и указатель, но и предупреждение для тех, кто не желает прислушаться к Воланду. А может быть и не к Воланду, а к Канту? Но нет, всё же, скорее, Берлиоз наказан за отрицание существования Иисуса, а значит и его учения.