Младший сын - [22]

Химик удивлённо сверкнул очками, с достоинством подбираясь:

– Что вы сказали, господин Старший воспитатель?

– А? Что? Где? – спохватился Лео, даже не изображая растерянность. – Ничего, вам послышалось.

– Пожалуйста, проводите нас, по факту нанесения травм кадетам, к учащимся по фамилиям… – капитан уткнулся в планшет, явно посмеиваясь и выуживая те самые злосчастные фамилии этих долбаных четверокурсников.

Глава 7

Опросив в присутствии Старшего воспитателя Корпуса двух здоровых лоботрясов, капитан составил для себя картину происшедшего достаточно быстро.

По большому счёту, дело не стоило и выеденного яйца. Тем более что сами «пострадавшие» были хоть и помятыми, но вполне себе живыми и относительно здоровыми.

Осложнялась ситуация тем, что заявления по факту происшедшего были зафиксированы в Едином Реестре под такими фамилиями (родителей кадетов), что лично капитану (дабы не привлекать внимания больших чинов и власть предержащих) лучше всего было «отработать тему» полностью.

Применительно к реальности, это означало доставку третьего фигуранта инцидента в специализированный суд (как ни крути, а Корпус жил по армейским регламентам, хотя где она сейчас, та армия). В суде, скорее всего, судья бы удовольствовался показаниями «потерпевших», записанными капитаном собственноручно, с соблюдением всех полагающихся процедур, на штатный планшет. Случись судье что-то непонятное, третий фигурант ответит на вопросы прямо в суде, присутствуя лично.

Далее – скорее всего, небольшой штраф (пребывание всех фигурантов на территории Корпуса имеет и свои плюсы. В виде обязательных государственных медицинских страховок и снижения ответственности за содеянное, поскольку формально за кадетов отвечали ещё и воспитатели).

Кроме штрафа, учитывая фамилии заявителей, третий фигурант мог вполне получить запись в личное дело, которая осложнит ему карьерный путь сразу после Корпуса, но это было действом эфемерным. Сам капитан, прикинув здраво, на эту вероятность не поставил бы ни монетки: пострадавшие не отрицали личного вторжения в личное (тавтология) помещение третьего фигуранта, и на лицо была типичная обоюдка.

Другое дело, и тут капитан вздохнул с облегчением, ввиду всё тех же фамилий заявителей, оформлять всё по упрощёнке было явно нельзя. Если сам военпол не хотел наживать себе врагов.

Капитан с лёгким сердцем принял решение; пусть голова болит у судьи. Третьего парня было где-то немного жаль: ну какими надо быть мудаками, чтоб этим двоим в честный пацанский мордобой вмешивать родителей и военную юстицию? Этим двум кадетам, с таким-то подходом к жизни, в мужских коллективах явно в будущем надолго лучше не оказываться.

Но мысли свои капитан держал при себе; а за третьего пацана не беспокоился потому, что состояние «пострадавших», согласно выписке штатного медицинского диагноста Корпуса, было удовлетворительным. Что не исключало, конечно, доставку третьего (в соответствие с требованиями заявителей и, что важнее, устными комментариями начальства к ним) в суд. Где его попугают, штрафанут, но на том и завершат, скорее всего. Кроме небольшого превышения необходимой самообороны, по-хорошему, более ничего криминального в кейсе не наблюдалось. Да и то, смотря как разбиратся.

И, цинично говоря, пусть лучше разбирается кто-то другой. Например, штатный судья.

* * *

После посещения преподавательской, по дороге к себе, испытываю определённое чувство удовлетворения. Хотя эту бабищу, если честно, где-то даже жаль, по-человечески…

Другое дело что и она, и те, кто меня сюда приволокли, не оставили мне выбора: «Арым жаның садағасы». «Совесть дороже души».

На местном языке так и не скажешь, слишком уж они от нас отличаются…

Да и женщина, поднимающая руку на мужчину, должна быть готова к тому, что с ней будут обращаться, как с полноценным врагом.

Когда-то, ещё на заре нашего Государства, много лет тому, наш народ очень здорово увлекался кровной местью. Увы, было дело… Ислам, благодаря тогдашним миссионерам-сеитам, частично поумерил страсти и сбил накал, но далеко не полностью. В принципе, все основные правила, сформировавшиеся тогда естественным путём, без изменений дошли и до наших дней.

Детей и женщин не трогают ровно до тех пор, пока они не берут в руки оружие. Взяв которое, они перестают считаться и женщинами, и детьми.

Бабища же, чтоб ей икнулось, даже извинения принести не сочла нужным. Разговаривала и вела себя со мной так, как будто это она Ханского рода, а я – пыль под ногами.

У нас, кстати, пыли под ногами нет… В том смысле, что каждый человек – это Человек. Имеющий право, в поисках справедливости, дойти хоть и до Хана. Кстати, процедура достаточно несложная, а с внедрением на каком-то этапе Электронного Правительства ещё и автоматическая.

Как себя вести тут, я пока не понял. Ясно только, что они очень от нас отличаются. Пока не вижу всех деталей, но чётко понял одно: индекс инвестиций Государства на «душу» у них намного ниже, чем у нас. Видно вообще по все деталям, даже не могу в деталях сформулировать все индикаторы.

Такое впечатление, что у их Государства какая-то другая цель; не такая, как у нашего.