Младшая сестра - [33]

— Вторую можете оставить себе, — заявил я. — Рискну.

— Вы очень уверены в себе, мистер Марлоу. — Мне бы хотелось этого.

— Пожалуйста, нажмите кнопку на столе.

Я нажал. Черные стеклянные двери открылись, и вошла брюнетка со стенографическим блокнотом.

Бэллоу стал диктовать, не глядя на нее:

— Письмо мистеру Филипу Марлоу с указанием его адреса… «Уважаемый мистер Марлоу, настоящим наше агентство поручает вам расследование попытки шантажа одной нашей клиентки. Подробности дела были сообщены вам устно. Ваш гонорар — сто долларов в день плюс задаток в пятьсот долларов. Просьба подтвердить распиской, приложенной к письму, получение задатка». И так далее. Все, Эйлин. Напечатать сейчас же.

Девушка записала мой адрес и вышла.

Я вынул из кармана кассету и положил ее обратно в ящик письменного стола.

Бэллоу закинул ногу на ногу и стал покачивать блестящим ботинком, поглядывая на него и проводя рукой по темным завиткам волос.

— Сейчас я совершил ошибку, которой человек моего бизнеса боится больше всего, — произнес он. — Я вступил в сделку с человеком, которому доверяю и собираюсь доверять ему и впредь. Вот, можете оставить это себе.

Он вернул мне фотографию.

Через несколько минут я покинул кабинет Бэллоу. Стеклянные двери раздвинулись, когда я подошел к ним. Пройдя мимо двух секретарш, я миновал коридор и открытую дверь кабинета Спинка. Оттуда не доносилось ни звука, но я почувствовал аромат его сигары. В первой приемной за это время, казалось, ничего не изменилось: в тех же креслах сидели те же люди. Мисс Элен Грэди и мисс Вейн одарили меня сияющими улыбками.

Я провел с их боссом целых сорок минут, а это не шутка!

Глава 17

Дежурный, сидевший за стеклянной перегородкой бюро пропусков на киностудии, просунул мне пропуск в узкую щель. Через специальное переговорное устройство до меня донесся его голос:

— Пройдите по этому коридору во дворик с питьевым фонтанчиком. Там вас встретит Джордж Уилсон.

— Благодарю, — сказал я. — Это пуленепробиваемое стекло?

— Конечно. А что?

— Да просто так, — ответил я. — Мне еще не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь прокладывал себе дорогу в кино выстрелами.

Позади меня кто-то хихикнул. Я обернулся и увидел девушку в брюках и с гвоздикой за ухом.

— Дружище, если бы это зависело только от пистолета! — обронила она.

Я подошел к двери, ведущей в коридор, прозвучал зуммер, и она распахнулась. Я оказался в зеленом коридоре, похожем на мышеловку. При необходимости человека можно было задержать здесь. Когда я приблизился к двери в другом конце коридора, опять прозвучал зуммер, и дверь открылась. Я не мог понять, как дежурный узнает о моем приближении. Потом подняв голову, я увидел его отражение в наклонном зеркале: он следил за мной. Когда я коснулся двери, зеркало очистилось. Здесь все было тщательно продумано.

Из коридора я попал во дворик под открытым небом, в центре которого находились небольшой бассейн и мраморная скамья. Под жаркими лучами солнца яркими красками пестрели цветы.

На скамье сидел со вкусом одетый пожилой мужчина, который с интересом наблюдал, как три коричневые собаки-боксера, яростно роясь в земле, выкапывали кусты бегоний. Одна собака, самая крупная, подошла, задрала ногу на мраморную скамью в каких-нибудь двух сантиметрах от ноги мужчины и сделала лужу. Мужчина наклонился и потрепал ее по голове.

— Вы мистер Уилсон? — обратился я к нему.

Он рассеянно посмотрел на меня. Боксер среднего размера потрусил к скамье, обнюхал ее и сделал лужу рядом с первой.

— Уилсон? — лениво протянул мужчина. — О нет, я не Уилсон.

— Простите.

Я подошел к питьевому фонтанчику, подставил под него лицо и вытерся носовым платком. В это время самый маленький боксер вслед за остальными отдал дань той же скамье.

Мужчина с нежностью сказал:

— Поразительно, они всегда делают в одном и том же порядке.

— Что делают?

— Пи-пи, — ответил он. — Строго по старшинству. Сначала Мейзи — мать, потом старший сын Мак и наконец крошка Джок. Всегда в одном порядке. Даже у меня в кабинете.

— В вашем кабинете? — удивился я с довольно глупым видом.

Он взглянул на меня, подняв седые брови, вынул изо рта тонкую коричневую сигару, откусил ее кончик и выплюнул его в бассейн.

— Рыбам от этого лучше не станет, — заметил я.

— Черт с ними, — ответил он. — Я выращиваю боксеров.

«В этой фразе весь Голливуд», — подумал я. Закурив сигарету, я уселся на скамью.

— В вашем кабинете… — повторил я. — Да, чего только не бывает в наше время!

— Постоянно задирают ноги на левую переднюю ножку моего письменного стола. Это доводит секретарш до припадков. Они утверждают, что от этого портится ковер. Что происходит с женщинами в наши дни? Меня поведение собак не раздражает, а, скорее, доставляет удовольствие. Если уж человек любит собак, то ему нравится наблюдать даже за тем, как они писают.

Одна собака выкопала цветущую бегонию и положила ее к ногам хозяина. Он поднял растение и бросил его в бассейн.

— Садовники, наверное, недовольны, — проронил он и снова сел. — В таком случае они всегда могут…

Он оборвал фразу, наблюдая за девушкой-рассыльной в желтых брюках, нарочно сделавшей крюк, чтобы пройтись по дворику. Поймав его взгляд, она завертела бедрами.