Мизери - [14]

— Ужасы? — предусмотрительно уточнила Света.

(«Почему бы и нет? — подумала она. — Я не была в кино… Кажется, в последний раз я была в кино два года назад. Три года…»)

— Ужасы не по мне.

— В финале есть немножко, но в целом это просто хорошая комедия. Пойдемте!

Он упрашивал почти как ребенок. Света почувствовала, что флирт, и до того не слишком ловко управлявший их прогулкой, ослабил кукольные нити кокетства и скуки. Ей вдруг страшно захотелось пойти в кино.

Она взглянула на афишу. Красными русскими буквами по голубому фону написано было в ней короткое английское слово. «Несчастье? — машинально перевела Света. — Еще: нищета».

— Вы ручаетесь, что это комедия? — недоверчиво спросила она учителя физкультуры.

Но тот уже тащил ее за руку к кассе, и Света покорилась. У нее внезапно исправилось настроение: смутное, тревожное недомогание, мучившее ее с самой «отвальной», отпустило, и милые маленькие желания запрыгали вокруг, как солнечные зайчики, послушные ее руке и взгляду. «Хочу в кино, — радовалась Света. — Хочу минеральной воды. Хочу бутерброд с осетриной!»

В фойе кинотеатра было пусто. До начала сеанса оставалось не меньше часа. Они заглянули в буфет. Сережа усадил Свету за самый чистый столик, стряхнул крошки, переставил чашки с недопитым кофе на соседний стол и направился к стойке. Света видела в зеркальной стене, как он быстро, на ходу пересчитывает деньги — два раза, замедляя шаг. «Бедные мы, бедные! — мельком подумалось ей. — Что ж, Мизери так Мизери».

Сияющий Сережа принес два бокала с шампанским, два пирожных и два бутерброда: с колбасой и с засохшей икрой. Давясь, Света прожевала и проглотила деликатес, отказавшись от пирожного (спутник ее был заметно голоден, и она испытала альтруистический восторг, глядя, как он в один присест уничтожил колбасу и десерт). Шампанское понравилось ей: оно немножко ударяло в голову, но Света помнила, что это скоро пройдет. Маленькие желания все трепетали в ней.

Учитель рассказывал содержание фильма, ожидавшего их внимания. «Не нужно, Сережа, — прервала его Света. — Мне будет неинтересно…» — и попросила минеральной воды.

Постепенно буфет заполнялся зрителями. Пожилая пара подсела к ним. Мужчина был лыс и носат. У женщины, кругленькой и подвижной, как каучуковый шарик, голубые мягкие волосы разделялись розовым пробором и падали на плечики двумя прозрачными крылышками. «Нет, не старушка, — решила Света, посмотрев на кругленькую Мальвину через донышко бокала (она жадно втягивала в себя остатки минеральной воды). — Лет пятьдесят, а то и меньше. Чуть постарше меня».

Сережа подал руку, приглашая вернуться в фойе. Света грациозно встрепенулась, вставая. Носатый мужчина задел локтем стакан, и тот упал, расплескав содержимое. Мальвина качнула головкой. Флирт–кукловод лениво пошевеливал пальцами. В фойе стало душно. Света сняла шапку и вертела ее на руке, пока она не упала и учитель физкультуры не завладел ею, упрятав в сумку. Из зрительного зала доносились жалобные вопли. Подростки бродили вдоль стен, прислушиваясь. Свете становилось скучно. Пары шампанского рассеялись, оставив после себя головную боль. В животе бурчало.

— Почему вы пошли в школу? — спросила Света учителя физкультуры. — Вы любите детей?

— Терпеть не могу, — сказал учитель. — Светочка, ну что вы все о серьезном? Давайте отдыхать!

Света виновато покивала ему.

— Вы давно бросили спорт, Сережа?

— Не помню, — ответил учитель. — Давно.

— А в каком году вы закончили институт?

— Я вам завтра скажу, забыл.

— А каким видом…

— Художественной гимнастикой, — нахмурившись, снова беря ее под локоть левой рукой, а правой изобразив волнообразное движение (чем вызвал смех у девчонки, исподтишка наблюдавшей за ними с дивана), буркнул Сережа и подтолкнул Свету к залу. — Смейтесь, смейтесь, Светочка. Разминайтесь. Сейчас начнется марафон…

«Здесь, наверное, много наших учеников», — спохватилась она, когда погас свет в зале, но тут же улыбнулась довольно. Огромная зима — зима в горах, — безлюдная бело–голубая нерусская зима оживила экран.

Американская комедия не обманула ожиданий. Актеров было двое, были они немолоды, некрасивы и играли как сумасшедшие: весело, наслаждаясь каждой сценой, влюбленно жонглируя предметами несложного реквизита, предоставленного им скромным сценарием. Света хохотала и всплескивала руками. Учитель физкультуры взглядывал сбоку, довольный эффектом, произведенным фильмом, который он если не сам отснял, то, по крайней мере, выбрал из многих других, что требовало не меньшего вкуса.

Учитель не смеялся. Он смотрел «Мизери» в четвертый раз. Пожалуй, он предпочел бы для себя что–нибудь более острое, с эротической, например, подоплекой или, на худой конец, с политической… Но эта лента была как будто создана для его соседки. С первых кадров плененная игрой, Света, не переставая, прыскала, хихикала, ерзала, временами растроганно охала, жалея героиню (увы, та страдала опасной манией, но Света последней в зале догадалась об этом), и, смахнув слезу, умиленно любовалась грациозными движениями героя с загипсованными ногами, нервно разъезжавшего на инвалидной коляске по комнатам затерявшегося в горах дома.