Митра - [7]

Карл фон Витгенштейн поднял деревянную крышку и с интересом взглянул на комплект прекрасных трубок.

— Это очень редкие экземпляры, кажется из Южной Австралии. Таких в моей коллекции нет. От всего сердца благодарю. Как здоровье моего друга? Когда-то он жаловался на ревматизм…

— Теперь ему значительно лучше, — ответил Бахман.

— А Эмилия, дочь графа?

— Она недавно вышла замуж.

— Вот как? За кого же?

— За офицера.

— Вермахта? — спросила Элен.

— Да, ваша милость, — ответил Бахман.

Служанка подала кофе.

— Вы приехали в Шираз только по делу графа фон Краузевитца?

— Нет, ваша милость. С некоторых пор я работаю здесь в рамках нашей помощи по сельскому хозяйству. Говоря точнее, занимаюсь животноводством.

— Здесь? В Ширазе? — удивился барон.

— Да. В районе Фарса.

— Вы давно знаете графа фон Краузевитца? — спросил Карл.

— Мне посчастливилось познакомиться с господином Вольфгангом несколько лет назад в Гейдельберге, на встрече монархистов…

— Господин Бахман, со времени нашей встречи с Вольфгангом в Стамбуле прошел уже год, и мое тогдашнее предложение теперь неактуально. Но я напишу несколько слов графу, которые, я надеюсь, вы передадите.

— Конечно.

— Нам было очень приятно с вами познакомиться. — Элен, вставая, дала понять, что время завершить разговор.

Ганс попрощался.

— Просто не верится, до чего дошел этот славный граф. Помнишь, с каким отвращением он говорил о Гитлере: «Этот шут, сумасшедший…» Он говорил так громко, что мне пришлось его успокаивать, — сказал барон жене.

— Пустая телега очень шумит на булыжной мостовой. Дочь графа, как и он сам, всегда искала дешевого успеха. Теперь она наверняка говорит, что неважно, течет ли в жилах ее мужа-офицера голубая кровь. Теперь для них важно, чтобы эта кровь была расово чистой, — насмешлив во сказала Элен.

— Где честь, где гордость нашей немецкой аристократии? — добавил ее муж.

Потом он сел за стол и написал короткое письмо графу фон Краузевитцу. Ганс Бахман ожидал в холле. Вручая ему письмо, барон спросил:

— Вы приехали с семьей?

— К сожалению, один.

— В таком случае сердечно приглашаю вас к нам на сочельник.

— Если это не доставит вам неудобств, я охотно воспользуюсь вашим приглашением.

— Вот письмо Вольфгангу. А теперь прошу вас за мной.

Барон проводил Ганса в салон, в котором собрались Август, Кристина, Элен и доктор Иоахим — домашний врач семьи.

— О, это вы, доктор. Позвольте представить: господин Ганс Бахман, знакомый моего друга. Он недавно начал работать в нашем районе, специалист по животноводству.

— Кого мы еще ждем? — спросила Кристина.

— Нашего консула. Жаль только, что нет снега.

— Разве здесь тоже бывает снег?

— В этом районе редко, но на северо-западе — да…

Все вернулись к беседе, которая началась до прихода Карла и Ганса.

— В тысяча девятьсот пятнадцатом году отец был консулом в Тебризе, — продолжал Август. — Но его деятельность проходила в окрестностях Керманшаха и на юге, там, где есть нефть. Основной его целью было уменьшить влияние Англии и России в Персии. Для этого он организовал партизанское движение среди местного населения. Он получил помощь от Османской империи и местной жандармерии, находившейся в руках шведов. Словом, вел настоящую войну. Британцы даже назначили награду в двести тысяч фунтов стерлингов за его голову.

— Двести тысяч? — удивился Иоахим.

— Это пустяки по сравнению с доходами, которые Англия получала от нефти.

— Нам, немцам, не везло с нефтью. Несмотря на то что в технических достижениях мы не хуже англичан, — сказал Иоахим.

— Вот именно. А вы знаете почему? Потому что люди, правящие в старой системе, были близоруки. Только после войны стали понимать цену нефти. Без нефти нельзя начинать войну. Посмотрите на Америку. Ее огромная автомобильная промышленность возникла благодаря нефти. Мой отец это понимал, но, к сожалению, мой брат Карл не воспользовался тем, чего достиг отец. Он занялся изготовлением ковров, — сказал Август.

— Нефтяником нужно родиться. Я им не родился, но наши ковры завоевали мир, и с этим приходится считаться, — произнес Карл.

— Это только твоя личная победа, помни. Наш же отец думал о будущем народа. Он много раз повторял: «Имея нефть, можно овладеть всем миром». К сожалению, этого добились американцы и англичане… — Речь Августа была прервана приходом консула и его супруги.

— Мы просим прощения за опоздание, но в самую последнюю минуту меня задержал важный телефонный разговор, — оправдывался консул.

— Не стоит огорчаться, ведь только сейчас стало видно первую звезду, — ответил Карл.

Элен пригласила гостей к столу. Она взяла с хрустальной тарелки облатку, подошла к мужу и начала церемонию праздничных поздравлений. Гости заняли места за столом.

— Прошу простить, — обратился Ганс к Августу, — что я осмеливаюсь выразить свое мнение. Я полон признательности к вам, барон, и очень вас уважаю, а образ вашего отца должен стать примером для каждого немецкого патриота. Я уверен, что то дело, которое не удалось завершить вашему отцу, доведут до конца другие, к тому же скоро…

— Как это понимать — скоро? — спросил Август.

— Самое большее — через два года, — с убеждением сказал Ганс.