Мистика московских кладбищ - [6]
Также есть свидетельство, будто бы В. К. Тредиаковский был похоронен в Петербурге на Смоленском кладбище. Но и там его могилы нет. Если вообще была когда-то.
И уже вне всяких сомнений возле Гребневской церкви находилась могила первого российского математика Леонтия Филипповича Магницкого (1669–1739). Вот что писала о счастливой находке, обнаруженной при бурении какой-то там шахты «номер четырнадцать», «Вечерняя Москва» в 1933 году:
«При проходе шахты найдена гробница с прахом первого русского математика Леонтия Филипповича Магницкого.
В 1703 году Магницкий издал в Москве первую русскую арифметику с арабскими цифрами вместо прежних азбучных. По этой книге впервые познакомился с арифметикой М. В. Ломоносов.
Гробницу обнаружили на глубине 4 метров. Она была выложена из кирпича и со всех сторон залита известью (цемента тогда не было). По надгробной надписи работникам Исторического музея удалось установить, что здесь был похоронен Магницкий.
В гробнице найдена была стеклянная чернильница, имевшая форму лампадки. Рядом с чернильницей найдено истлевшее гусиное перо.
Шахта № 14 заложена и проходит через фундамент бывшей Гребневской церкви, насчитывающей за собой несколько столетий. Существует легенда, будто бы церковь была основана в память гребневских казаков, дравшихся с татарами при Дмитрии Донском.
Вместе с гробницей Магницкого обнаружена и гробница его жены. Надгробная надпись описывает следующую причину смерти жены математика.
Любимый сын Магницких в течение долгих лет отсутствовал. Его уже не считали в живых. Но вот внезапно сын вернулся домой. Радость до того потрясла мать, что она умерла. Надгробная надпись, описывающая эту историю, кончается напутствием к женам, матерям и сестрам с предупреждением не пугаться подобных историй в жизни».
Магницкий жил вблизи Лубянки и был гребневским прихожанином. Дом для него выстроили по личному распоряжению Петра Первого. Потому что Магницкий был одним из ведущих преподавателей в созданной Петром же Школе математических и навигационных наук, располагавшейся в Сухаревой башне. Кстати, чернильница и перо в могиле Магницкого, возможно, это тот самый рудимент языческого представления о подобии миров — земного и загробного. Пусть он и на небесах сочиняет свои формулы, — так, наверное, рассудил тот, кто положил туда эти предметы.
А за шесть лет до этого — в 1927 году, — при раскопках у самых стен церкви, там были найдены кирпичные склепы с прекрасно сохранившимися захоронениями XVIII и XVII столетий. На одной из плит было написано, что там покоится боярыня Львова. И самые гробы, и облачение покойных — саваны, туфли, покровы, — все оказалось практически не тронутым тлением. На некоторых мумифицированных останках были надеты парики — по моде XVIII века. Так хорошо сохранились эти захоронения потому, что под Гребневской церковью и под соседними с ней постройками существовала сложная система всяких воздуховодов и дымоходов, постоянно прогревающих землю.
Но если высокородных прихожан — бояр, дворян — хоронили вблизи церкви или даже под самой церковью, в каменных гробницах, в добротных склепах, то простому московскому люду, всяким мастеровым и работным, обычно доставались могилы на окраине погоста. И такие могилы сохранялись недолго: так же, как и теперь, о погребенных там помнили не более двух-трех последующих поколений.
При реставрации в 1950–60 годы церкви Рождества Богородицы на Малой Дмитровке в самой кладке стен были обнаружены две белокаменные плиты с выбитыми надписями на них. Оказалось, что плиты эти были когда-то надгробиями приходского кладбища. Каменная Рождественская церковь появилась здесь в 1652 году на месте сгоревшего деревянного храма. При храме, естественным образом, существовало кладбище. И строители, по всей видимости, пустили в дело некоторые бесхозные надгробия. В частности, в один из наличников храма попала плита с оставшимся на ней фрагментом текста: преставился раб божий Семен Иванов сын аловеничник. На другой плите, запущенной в фундамент апсиды, сохранился год смерти прихожанина — по нынешнему отсчету 1631-й и некоторые сведения о нем: Иван Юрьев сын зелейщик. Аловеничник, или правильнее — оловяничник, — это мастер, выделывающий оловянную посуду. А вот зелейщик это, можно сказать, работник древнего ВПК, производящий «зелье пушечное» — порох, то есть пороховой мастер, пороховщик. Вот так случайно, благодаря сохранившимся кладбищенским плитам, мы, спустя четыре столетия, можем узнать, кем были, чем занимались жители Путинок, прихожане Рождественской церкви. И совершенно не исключено, что честные кости и аловеничника Семена Иванова, и зелейшика Ивана Юрьева так до сих пор и почивают где-то возле храма, глубоко под культурными слоями.
Гораздо больше сведений сохранилось о прихожанах храма свтт. Афанасия и Кирилла в Сивцевом Вражке. Правда, это сведения архивные, а не с кладбищенских надгробий. Здесь на приходском погосте были похоронены: дьячок Михаил Акимов, банный водолив Тимофей Дмитриев, подключник Т. М. Исаков, отставной стрелец Яким Карпов, стряпчий Хлебного двора Г. С. Лавров, просвирница Меланья Кузьмина, сытник А. П. Пашков, недоросль Никита Поскотин, стольник М. П. Сомов, советник Соляной конторы К. Л. Чичерин, государев иконник Тимофей Яковлев. Современный храм свтт. Афанасия и Кирилла относительно новый. Он был построен в 1856 году. Но до него на этом месте стояли поочередно несколько деревянных церквей, начиная с первой половины XVI века. Почему этот приход и считается сейчас одним из старейших в Москве.
