Мистические культы Средневековья и Ренессанса - [41]

Во время усердного опроса о грехе содомии, о поклонении голове, о поцелуях и других материях, из-за который братья ордена заработали дурную славу, он ответил, что ничего не знает. На вопрос были ли приняты другие браться в Орден так как же, как и он, он ответил, что полагает, что с другими было то же самое, что и с ним во время его инициации.

На вопрос опрашивали ли его по просьбе, за награду, или благодарность, из страха, ненависти, по настоянию кого-либо, или при использовании силы, или при угрозе пытки, он ответил, что нет. После этого мы пришли к выводу, что даруем милость отпущения грехов за эти действия брату Жоффруа де Гонневиллю, который вышеобозначенным способом в нашем присутствии отрёкся от вышеуказанной ереси и любой другой ереси, и лично поклялся на Святом Божьем Евангелии, а так же скромно просил об этой милости, отпущение грехов, восстановив его в единении с церковью, общности его с верующими и обетами Церкви.

На девятнадцатый день месяца перед нами предстал брат Гуго де Пейро, приор командорств тамплиеров во Франции, и в присутствии нотариусов и свидетелей принёс клятву на Святом Божьем Евангелии, возложив на него руку, так, как описано выше. Оный брат Гуго, поклявшись, как было указано, и будучи усердно опрошен, сообщил, что был принят в Орден в Лондоне, в церкви местного командорства. В минувший праздник Св. Магдалины прошло сорок шесть лет с этого события. Он был принят в Орден братом Гумбером де Пейро, своим собственным отцом, визитатором командорств Ордена во Франции и Пуату, который и возложил на его плечи мантию Ордена. После этого какой-то брат упомянутого Ордена, по имени Джон, который после стал приором Ля Мюс, отвёл его в центральную часть церкви, показал ему крест с изображением Христа, и приказал ему отринуть Того, Кого он видит на этом распятии. По его словам, он отказывался столько, сколько мог. Однако, в конце концов, побеждённый страхом и угрозами брата Джона, он отрёкся от Того, Кто был изображён на распятии, но только один раз. И несмотря на то, что брат Джон многократно повторял требование плюнуть на крест, он отказался делать это. На вопрос о том, целовал ли он приора, он ответил, что да, целовал, но только в губы. На вопрос о содомском грехе, он ответил, что ему никто никогда не навязывал этого, и он никогда не совершал его. На вопрос принимал ли он других в Орден, он ответил, что делал это много раз, он принял в Орден больше людей, чем любой другой живущий брат Ордена.

На вопрос об обряде приёма этих братьев в Орден, он сообщил, что после того, как они были приняты и на них были возложены мантии Ордена, он приказывал им отрекаться от распятия, и целовать его в низ спины, в пупок, и в губы. Так же он сказал, что настойчиво советовал им воздерживаться от жизни с женщинами, и, если они не могут сдержать свою похоть, то объединиться с другими братьями Ордена.

Так же он сообщил под присягой, что вышеупомянутое отречение, которое он совершил во время инициации, так же, как и другие описанные вещи, которые он требовал от тех, кого принимал, были совершены им только на словах, но не в сердце его. На вопрос почему же он страдал, и не принимал в сердце своём те действия, которые он совершал, он ответил, что таковы были обряды, или, лучше сказать, традиции Ордена, и что он всегда надеялся, эта ошибка будет исправлена и вычтена из Ордена.

На вопрос были ли люди которые отказывались плевать на крест, равно как совершать другие бесчестные вещи, описанные выше, он ответил, что таких было всего ничего, и, в конечном итоге, все это совершили. Так же он сообщил, что, несмотря на то, что сам советовал братьям, которых принимал в Орден, объединяться с другими братьями, сам он никогда этого не делал, и не слышал, чтобы кто-либо другой совершил этот грех, за исключением двух или трёх братьев из дальних стран, которые были заключены за это в замок Паломника.

На вопрос были ли другие братья приняты в Орден так же, как и он, и как принятые им братья, он ответил, что не может с уверенностью говорить за других, только за себя и тех, кого принимал он, так как братья проходили обряд инициации в глубокой тайне, что никто ничего не может знать, кроме тех, кто там присутствовал. На вопрос полагает ли он, что другие были приняты в Орден так же, как и остальные, он ответил, что предполагает, что один и тот же ритуал использовался при инициации – как в других, так и в его случае, и в случаях приёма в Орден братьев им самим.

На вопрос о голове идола, которой по слухам поклонялись тамплиеры, он сообщил, что видел её в Монпелье, и показал её ему брат Петр Алемандин, приор этого места, в чьём владении она находилась, как тогда, так и после.

На вопрос сколько лет ему было, когда он был принят в Орден, он сказал, что ему было восемнадцать, по словам его матери. Так же он сообщил, что исповедовался об этих вещах брату Гийому Парижскому, инквизитору [еретических действий], или же его представителю. Эта исповедь была записана рукой нижеподписавшегося Амиса Д’Орлеан, и другими нотариусами. Он хочет подтвердить эту исповедь такую, как она есть, так же, как и подтвердить данную исповедь, которая сочетается в предыдущей. Ежели же, в исповеди, сделанной инквизитору или его представителю, есть какая-либо добавочная информация к сказанному им выше, то он скрепит своей подписью и подтвердит её.