Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса - [26]
Конечно, мы вполне могли упустить из виду нечто такое, что подметил мудрый Фаррелл. Однако куда более вероятно, что он увидел то, что хотел увидеть. Подобно той нейтральной чернильной кляксе, которую психологи используют, чтобы помочь своим пациентам выразить свои глубинные мысли и фобии и избавиться от них, Древний мир и, в частности, Великая пирамида в Гизе также становятся своего рода полотном экрана, на которое современные авторы проецируют собственные представления об этом. Их старания превращают историю в нечто такое, что мало отличается от зеркального отражения их самих.
Гипотезы о Великой пирамиде как о средстве для заточки и сохранения бритв, водяном насосе, электрогенераторе, установке по производству ядерного топлива и орудии массового уничтожения широкого спектра действия - все это отражение менталитета нашего мира, а отнюдь не древних египтян. Постоянные поиски источников электрической и ядерной энергии цивилизацией, испытывающей острый дефицит энергии, обусловили бурный технологический рост науки в XX веке. На те же годы приходится полоса самых кровопролитных и жутких войн в истории, венцом которых явилось варварское и бессмысленное уничтожение японских городов Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. «Открытия» подобного же рода объектов и целей в Древнем мире свидетельствуют о нашей неспособности оценивать цивилизацию далекого прошлого по ее собственным меркам и критериям.
И тем не менее некоторые авторы оказали нам немалую услугу, ибо помогли осознать недостатки ортодоксальной теории о возведении и назначении Великой пирамиды и отчасти дать ответ на вопрос о том, кем, когда и как был воздвигнут этот монумент. Инженерное решение Великой пирамиды поражает своей точностью и почти современным уровнем механики; и даже если эти теории порой и кажутся фантастичными, они пытаются найти реальное объяснение удивительной точности обработки и укладки блоков, - феномена, который не в силах объяснить обычные теории. Что касается гипотез пирамидологов, то они также, прямо или косвенно, расходятся с нашим мнением о дате возведения Великой пирамиды и ее строителях, то есть о вопросах, которые приверженцы традиционной теории о пирамиде-усыпальнице напрасно считают решенными. Эти вопросы далеко не столь ясны, как полагают представители академической науки, и пирамидологи являются чем-то вроде оводов - порой безвредных, иной раз жалящих очень больно, - не желающих оставлять в покое «незыблемые» научные истины. Идеи пирамидологов представляют интерес только в этом, и никаком другом, отношении.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ОСОБАЯ ЭПОХА
Согласно официальной истории, у Хуфу было по меньшей мере две серьезных причины предпочесть плато в Гизе в качестве места для Великой пирамиды вскоре после того, как он в 2551 году до н.э. взошел на трон Обоих Египтов. Во-первых, плато представляло собой ровное и чистое место, незанятый участок на западном берегу Нила, обращенный в сторону захода солнца - к потустороннему миру предков и богов. Во-вторых, поблизости от Гизы находились крупные месторождения известняка для возведения ядра пирамиды. И, наконец, здесь имелось прочное ложе из твердых скальных пород, способное выдержать колоссальную тяжесть пирамиды. Сделав окончательный выбор, Хуфу созвал своих подданных и повелел начать работы. Судя по позднейшему сообщению Геродота, писавшего, что возведение пирамиды стало возможным в результате напряженного труда 100 тысяч строителей в течение 20 лет, предприятие было поистине грандиозным[37]. Сооружение было завершено при жизни Хуфу, который скончался в 2528 году до н.э., и, если следовать логике официальной истории, его мумия должна была покоиться в погребальной камере Фараона Великой пирамиды.
Хотя эта история касается фигуры поистине выдающего-ся масштаба, она наглядно показывает, как мало мы знаем о личности Хуфу. От его правления сохранилось буквально несколько надписей, а единственное сохранившееся изображение фараона фараонов представляет собой крошечную, высотой всего 2,5 дюйма (6,5 см), статуэтку из слоновой кости, найденную в 1909 году знаменитым египтологом сэром Флиндерсом Петри, и притом не в Гизе, а в Абидосе. (Другие изображения, упоминаемые в разных источниках, утрачены. Сам Петри говорил о сходстве этой статуэтки с портретом Хуфу, высеченным на одном из утесов на Синае, но это изображение погибло после того, как на рубеже XIX и XX веков там было вновь открыто для эксплуатации древнее месторождение бирюзы.) По сути, за исключением свидетельства Геродота, записанного спустя более двух тысячелетий после описываемых событий, главным основанием для отождествления Великой пирамиды в Гизе с именем Хуфу являются расположенные возле нее гробницы и другие сооружения, относимые к его правлению, да несколько граффити на блоках самого монумента. Эти граффити и лежат в основе истории, вопросов в которой куда больше, чем ответов.
