Мистерия эпохи заката - [30]

К середине девяностых годов в самой России продолжалась так называемая «криминальная революция». Во время раздела собственности, оставшейся в наследство от прежних времен, шел небывалый отстрел крупных бизнесменов. В девяносто пятом году ежедневно (!) происходило по два убийства. К концу года таких преступлений насчитывалось более пятисот. Криминальный беспредел, кажется, уже невозможно было остановить. В народе ходили осторожные слухи о специальных отрядах МВД и ФСБ, которые сами проводят несанкционированный отстрел наиболее одиозных бандитов и преступных авторитетов.

Среди погибших было много «воров в законе», которые также пытались прибрать к рукам легальный бизнес. В крупных городах практически весь местный бизнес контролировался различными преступными группами. На этом фоне первого марта произошло самое громкое убийство: в подъезде своего дома был убит Владислав Листьев, популярный журналист, отвечавший за размещение рекламы на первом канале. Президент Ельцин обещал лично проследить за расследованием этого убийства, но оно так и осталось нераскрытым. И не потому, что никто не может это сделать или никто не знает, кому была выгодна смерть Листьева. Все прекрасно знают, кто стоит за этим преступлением и кому было выгодно устранение известного журналиста. Но прямых доказательств найти так и не удалось.

ЛОНДОН. ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ

Мой телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Правда, это был мой «английский» телефон, о котором знал Артур.

Я обернулся, и он посмотрел на меня так, словно я уже в чем-то виноват. Стараясь не нервничать, я спокойно достал мобильник.

— Слушаю вас, — постарался произнести я как можно естественнее. Ведь на этот телефон не должен звонить мой куратор. Они знают, что у меня есть для связи с ними совсем другой аппарат. Но с изумлением вдруг услышал голос куратора. За всю мою жизнь мне никто ни разу не звонил оттуда.

— Ахав, немедленно уходите, — приказал мне мой куратор. — Бросайте все и уходите. Это слишком опасно. Вы меня понимаете?

— Что вы сказали? — Я понял, что случилось что-то абсолютно невероятное, если мне позвонили на этот телефон.

— Уходите, — повторил куратор, — вам нельзя там оставаться.

Только этого не хватало! Куратор отключился, а я покосился на обоих охранников, которые шли за мной. Кажется, они ничего не слышали. Но в любом случае лучше, чтобы таких звонков не было. И никуда уйти я все равно не мог. Эта несчастная женщина лежала в палате одна, и если бы я вдруг исчез, ее не оставили бы в покое. Я представил, как они поместят ее в самолет, а этот дантист сделает ей нужный укол и приведет в чувство. Представил как разозлится Артур, когда узнает, что бумаги были у нее в сумочке. Нет, я просто не имел права оставить ее одну. Я был обязан полететь вместе с ней.

Мы поднялись по лестнице, и я вошел в ее палату. Татьяна лежала, закрыв глаза, но по-прежнему была красивая и недоступная. К ней подключили капельницу и достаточно толстая игла торчала унес в вене. Я не могу смотреть без содрогания на подобные вещи. Рядом с бедной женщиной сидела медсестра. Увидев меня, она махнула рукой, чтобы я вышел из палаты. Но я не вышел.

— У меня есть разрешение главного врача, — осторожно объяснил я медсестре.

Она снова замахала руками, похоже, ничего не поняла. Мне пришлось минут пять объяснять ей, куда и зачем мы должны перевести больную. Наконец к нам в палату поднялся врач, которого отрядили сопровождать нас до Барселоны, — молодой человек лет тридцати, то ли индус, то ли пакистанец. У него были глубоко запавшие глаза с большими темными мешками, черные волосы, характерный цвет кожи. Звали его Радж, он объяснил, что будет нам помогать во время нашего перелета в Испанию. Врач разрешил нам перенести Татьяну на специальные носилки, которые, раскрыв, можно было превратить в большую каталку. Мы осторожно перенесли женщину, кто-то при этом держал капельницу. И так же осторожно выкатили ее в коридор.

В больнице все было оборудовано для таких перевозок. Мы ввезли каталку в большую кабину лифта, затем вывезли ее на первом этаже, провезли по специальному проходу во двор, где нас уже ждал реанимобиль. Врач первым залез в машину, затем мы внесли носилки, подняв колесики. Наконец устроились. У врача с собой был небольшой чемоданчик. Рядом с водителем уселся один из охранников Абрамова. Я понимал, что мне нельзя садиться в этот автомобиль, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Но как быть, если Артур вдруг решит оставить меня в Лондоне? Между тем машина медленно отъехала от больницы.

Артур вместе с Владиком и еще двумя телохранителями вышел во двор и недовольно посмотрел на меня.

— А ты почему не поехал? — Наверняка он даже не представлял, как приятно мне было слышать этот вопрос.

— Вы ничего не сказали, вот я и решил, что там не нужен. — Это был очень опасный момент. Артур мог согласиться и уйти. Нельзя было дать ему расслабиться, поэтому я продолжил: — Я думал, конечно, будет лучше, если, очнувшись, она увидит рядом с собой меня. Я ведь был последним, кого она запомнила по Лондону — Эти слова следовало произнести так, чтобы Абрамов задумался. И я произнес, иначе он просто не взял бы меня с собой.