Мистериозо - [9]
— Вот небольшая выписка из длинного перечня ваших действий, вызывающих подозрения. В общем и целом она выглядит так. Первое: вы вошли в здание один, несмотря на то, что спецназ был уже в дороге. Второе: вы крикнули без предупреждения, стоя прямо у двери. Третье: вы утверждали, что безоружны, в то время как прятали за поясом пистолет. Четвертое: ведя переговоры с преступником, вы лгали ему. Пятое: вы произвели выстрел из нерегламентированной позиции. Шестое: вы не разоружили преступника после выстрела. Седьмое: вы позволили отчаявшемуся заложнику злоупотребить оружием, в результате чего тот едва не застрелил преступника. Догадываетесь, какая перед нами встает проблема?
Откашлявшись, взял слово Грундстрём:
— Помимо этого формального списка есть еще кое-какие детали, заслуживающие особого внимания. Они тоже очень важны и касаются правил поведения и дисциплины. Отчасти имеется в виду недоверие к полицейским организациям, отчасти отношение к иммигрантам. А все вместе это открывает путь отвратительному вольнодумству, которому не место в рядах полиции. Я не говорю, что вы расист, Йельм, но ваше поведение и восторженный шум, поднятый вокруг вас средствами массовой информации, таит в себе опасность того, что подобные настроения, существующие подспудно внутри полицейского корпуса, обретут под собой твердую почву. Понимаете, о чем я?
— Вы хотите наказать меня в назидание другим?
— Не хотим, а должны. Факты говорят о том, что вы принадлежите к наименее морально устойчивому контингенту полицейских, вы умеете хорошо говорить, а думать — возможно, даже слишком, хорошо. Но наша работа проста: не только вычищать из рядов полиции отдельных полицейских с гнильцой, это само собой, но и следить за тем, чтобы недопустимые настроения не получали официального одобрения. В этом мы чертовски близки к полицейскому государству. И так же устроено общество в целом. Мы не даем кромешному аду вырваться наружу. Проекциями наших собственных неудач. Голос народа — голос единственно правильного решения. И кожей этого рыхлого общественного тела является власть порядка. Здесь, на тонкой грани между порядком и хаосом, и находимся мы, подвергаясь опасности со всех сторон. Если кожа где-то порвется, то все внутренности общества вывалятся наружу. Вы понимаете, к чему может привести ваше небольшое своеволие? Я на самом деле хочу, чтобы вы поняли.
Йельм смотрел Грундстрёму прямо в глаза. И не мог точно определить, что именно он видит. Честолюбие и карьеризм, вступившие в конфликт с верностью долгу и порядочностью? Возможно. Или даже искреннее беспокойство за то, какие настроения будоражат умы тех, кто носит полицейскую форму. Грундстрёму никогда не быть для них просто коллегой, его задача — всегда оставаться в стороне, вне системы. Он претендовал на роль «супер-эго» всей полиции. Только сейчас Йельм осознал, сколь велики полномочия Грундстрёма. И, кажется, понял, зачем они ему даны.
Он опустил глаза и тихо ответил:
— Я всего лишь хотел разрешить критическую ситуацию так быстро, просто и хорошо, как смогу.
— Не бывает единичных поступков. — Грундстрём поймал взгляд Йельма. В его голосе мелькнул оттенок личного отношения. — Каждый поступок всегда связан с множеством других поступков.
— Я знал, что могу его спасти. Это все, чего я хотел.
Грундстрём не отвел глаз:
— Это действительно так? Загляни в свое сердце, Йельм.
С минуту они сидели, изучающе глядя друг на друга. Время летело быстро.
Ничего не происходило, только этот обмен взглядами.
Наконец Грундстрём со вздохом поднялся. Мортенсон последовал его примеру. Пока Никлас Грундстрём собирал свой портфель, Йельм заметил, что он еще совсем молод, практически его ровесник.
Мортенсон сказал:
— Для начала мы хотим, чтобы вы сдали свое удостоверение и табельное оружие. Далее, вы отстраняетесь от исполнения служебных обязанностей. Но допрос продолжится завтра. Еще ничего не кончено, Йельм.
Йельм положил на стол удостоверение полицейского и пистолет и вышел из комнаты для допросов. Он прикрыл за собой дверь наполовину, как делают все, кто любит подслушивать, и приложил ухо к узкой щели.
Может быть, ему удалось расслышать слова: «Теперь он в наших руках».
А может быть, за дверью стояла тишина.
В непроницаемой темноте он долго, долго отливал. Пять бутылок вечернего пива зараз. Пока он стоял, выливая в унитаз мысли вместе с мочой, вокруг него начали проступать контуры ванной комнаты. Света еще хватало, чтобы разглядеть тьму. Через полминуты стало так темно, как если бы тьма перестала существовать. Когда он выдавил из себя последние капли, тьма действительно наступила.
Смывая за собой, он подумал, что своя моча не пахнет.
И снова его лицо в зеркале, слабая светлая полоска окружает его голову. Во тьме, в той тьме, что окружала его неотступно, он увидел Грундстрёма. «Загляни в свое сердце, Йельм!» Потом возник Мортенсон: «Еще ничего не кончено, Йельм». И Сванте: «Тихо, Полле, не делай глупостей». А затем появился сын Данне, вот он стоит у светлой пелены, отделяющей детство от юности, не сводя глаз с отца. А вот Фракулла, тихо: «Я жертвую собой ради них». И Силла, Силла тоже здесь, в безликой тьме: «Неужели тебе до сих пор отвратительны естественные функции женского тела?»
Сэм Бергер в отчаянии. Его напарница Молли Блум бесследно исчезла. Поиски зашли в тупик. Но неожиданно к Сэму обращаются со странной просьбой… Была похищена женщина, и ее психотерапевт готов щедро заплатить Бергеру, если он поможет ее найти. Есть только одно условие — полиция не должна вмешиваться в расследование. Детектив берется за дело, рассчитывая, что быстро найдет пропавшую, но все оказывается гораздо сложнее…
Инспектор уголовной полиции Сэм Бергер и его подчиненные врываются в заброшенный дом, где, по их предположению, маньяк держит похищенную пятнадцатилетнюю девочку. В доме никого нет, однако они находят затхлый подвал со следами крови и отметками ногтей на бетонном полу. Вопреки мнению начальства, инспектор уверен, что на счету преступника множество жертв, поэтому он параллельно проводит собственное расследование, порой нарушая закон. У Бергера есть свой тайный интерес в этом деле: каждый раз на месте преступления маньяк оставляет послание, понять которое может только он.
Сэма Бергера обвиняют в убийстве, которое он не совершал, а его партнер Молли Блум лежит в коме. Сэм скрывается на далеком затерянном острове, ожидая указаний службы безопасности и проводя свое собственное расследование. Между тем Стокгольм находится под угрозой теракта, безжалостный убийца продолжает орудовать на свободе. Вот только непонятно, какую роль в этой истории играет Бергер. Ключ ли он к разгадке – или главная опасность? В этом напряженном триллере Даль вновь проявляет свое мастерство рассказчика и литератора, показывая нам зыбкий, неустойчивый мир, где нет ориентиров и опор.
«И все равно я знаю, что что-то происходит, происходит все время. Кто-то наблюдает за мной. Я во Тьме». Его зовут Бергер. Сэм Бергер. Больше он ничего не помнит. Кроме того, что должен выбраться отсюда. Сбежать. Сэм Бергер открывает глаза – и не понимает, где находится. Вокруг только белый снег и Молли Блум. Но может ли Сэм доверять ей? Кажется, Молли от него что-то скрывает. В силу обстоятельств им, детективам, приходится скрываться от правосудия. Они прячутся в Заполярье – туда непросто добраться даже на машине.
“Дурная кровь” — второй роман знаменитого шведского мастера детективного жанра Арне Даля о расследованиях “Группы А”. На сей раз действие разворачивается в двух странах — Швеции и Америке, где много лет действует неуловимый серийный убийца. Когда-то американский следователь выдвинул смелую гипотезу о том, что эти убийства — след вьетнамской войны, за что немедленно поплатился карьерой. Теперь в игру вступает “Группа А”, но в большой политике свои правила и своя мораль. Читатели журнала “Ридерз дайджест” назвали Арне Даля лучшим автором остросюжетных детективов.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.