Мистериозо - [77]

— И ты больше ничего не знаешь об их шведских, русских или балтийских связях?

— Для меня они всего лишь два дьявола, которые появляются раз в месяц и заставляют меня покупать их спирт. Я ничего больше не знаю. Честное слово.

— Когда они были здесь в последний раз?

— Довольно давно, слава богу. В феврале. Я уже было подумал, что отвязался от них. И тут на тебе…

— Именно в тот раз, в феврале, они забрали кассету?

— Да. — Хакзелль пролистал какую-то книгу, которую достал из ящика. — Это было пятнадцатого февраля. Рано утром.

— А где сейчас Яри Малинен?

— В Финляндии. У него мать умерла.

Йельм вытащил из кармана кассету и протянул ее Хакзеллю:

— Вот эта?

Хакзелль внимательно посмотрел на предмет, который ему показывали.

— Вроде похожа. Гвидо переписал их целую гору где-то в конце восьмидесятых. Это были кассеты фирмы «Максвелл».

— О’кей, а где у вас магнитофон? Я хочу, чтобы ты прослушал ее и попытался вспомнить, не связана ли она с чем-нибудь особенным. С чем угодно. Возможно, с чем-то, что произошло здесь, в баре. Успокойся, послушай запись и подумай.

В зал проскользнули первые звуки «Мистериозо». Хакзелль пытался сосредоточиться и слушать, но вид у него был совершенно потрясенный, как будто весь его мир разлетелся на кусочки. Йельм напряженно наблюдал за ним, пытаясь представить в роли хладнокровного убийцы в гостиной известного финансиста. У него ничего не получалось.

Десять минут «Мистериозо» миновали. Все это время Хакзелль ерзал на стуле. Когда композиция закончилась и пошла следующая импровизация, Йельм выключил магнитофон, а Хакзелль произнес:

— Нет. Я не знаю. Я ничего не понимаю в джазе. Иногда клиенты хотели послушать джаз, и я ставил им это. Но сам я не отличаю один звук от другого. Мне они все кажутся одинаковыми.

— А ты не можешь припомнить кого-то особенного, кто просил ставить джаз?

Йельм не слишком понимал, к чему следует клонить дело. Игорь и Игорь были уже окружены. Кассета, казахстанское оружие, Виктор-Икс, угроза концерну «Ловиседаль».

— Так с ходу нет, — ответил Хакзелль с таким видом, как будто растерял все мозги. — Я должен еще подумать.

— О’кей, так и сделаем. Вот пустая кассета, сейчас мы перепишем на нее «Мистериозо» Монка, и ты составишь список людей, которые хотели слушать эту композицию в частности и джазовые записи в целом. Тебе не разрешается ни под каким предлогом покидать Вэксшё. Если ты вдруг уедешь, то будешь тут же объявлен в розыск по всей стране. И тогда снова всплывет название твоего кабачка, и ты отправишься в места не столь отдаленные. Понятно?

Рогер Хакзелль слабо кивнул, и Йельм переписал для него кассету. Затем он отправился в Стокгольм на поезде, позволив себе быть довольным самим собой всю дорогу.

Глава 24

Яри Малинен был арестован при весьма драматичных обстоятельствах — на похоронах матери. Финская полиция просто-напросто вошла в церковь во время поминальной службы и вывела его. Затем они поместили его на ночь в маленькую камеру полицейского отделения Хельсинки. Он сразу все рассказал.

Он вошел в контакт с советской мафией еще в конце семидесятых, когда совершил так называемую техническую ошибку в налоговой отчетности, отсидел за это и после отправился в Швецию — отчасти затем, чтобы уйти от мафии. Он забрал с собой одного русского, некоего Владимира Рагина, и не знал, обвинит ли клан его в том, что он увел с собой их члена. Он не стал испытывать судьбу.

Он отправился в Гётеборг, занял денег и открыл кабачок. Тогда-то он и познакомился с Гвидо Кассола и Рогером Хакзеллем. Кассола и Хакзелль вскоре повздорили и разбежались. После этого Хакзелль сблизился с Малиненом, и в конце восьмидесятых они открыли заведение «Хакат и Малет» в Вэксшё.

Затем внезапно снова появилась мафия, на этот раз русско-эстонская, а поскольку Малинен увез с собой в Швецию русского, он смертельно боялся мести и был согласен на все. На суде в городе Васа его и русских защищал молодой, но удачливый адвокат-карьерист, фамилию которого он не помнил, и ему был вынесен менее строгий приговор, чем он рассчитывал получить. Но страх у него в душе остался. А потом возникли Игорь и Игорь и начали поставлять свою водку. Вот и все.

Йельм очень внимательно наблюдал за Сёдерстедтом во все время рассказа Нурландера. Финн побелел и сидел, уставившись в стол.

— Отличную работу проделал Йельм в Вэксшё, — неожиданно заключил Нурландер.

Перед ним сейчас сидел другой Вигго Нурландер. Исцеленный Вигго. Никаких костылей и никаких бинтов на руках. Раны затянулись, и рубцы светились ярко-розовым цветом, словно яркие цветки на его волосатых руках. Он двигался с новой легкостью. «Исцеленный и возрожденный Вигго», — подумал Йельм. «Распятый, исцеленный и возрожденный».

Черстин Хольм съездила в Мальме без особенного успеха. Покойный Роберт Грэнсскуг, пятый клиент Белого Джима, как оказалось, не имел наследников, и дальнейшая судьба кассеты «Мистериозо» осталась неизвестной. Вероятно, ее просто выбросили.

Йельм и Хольм обменялись парой взглядов, но не успели толком поговорить друг с другом.

Хультин громко откашлялся и дополнил схему на белой доске, ставшую еще более похожей на запутанный лабиринт, еще одной стрелочкой. Она указывала на Вэксшё.