Мистерии Евразии - [17]

Это применимо в более широком масштабе и ко всей Руси. В пример можно привести подвиг русского богатыря Ильи Муромца, освободившего Киев от Змия, которого герой победил, запряг в плуг и, пропахав на нем всю Киевскую землю вплоть до Черного моря, от чего остались до сих пор “змеиные валы” на Украине, утопил его в море.[22]

Тут важно отметить также чисто гиперборейские детали сюжета об Илье Муромце: во-первых, само его имя может быть архаическим субститутом “бога” “Ила из изначального центра Мо-уру”. Во-вторых, легенда подчеркивает, что родился богатырь в селе Карачарове, что странным образом напоминает нам буддистскую “калачакру”— учение о “цикле” и “спасении”, связанное с Шамбалой и явлением ее короля в конце цикла. В третьих, важно упоминание, что герой до 30 лет “сидел сиднем”, что может символизировать неподвижность полюса. Таким образом, некогда неподвижный полярный Илья Муромец (“Ил из Мо-уру”), пребывающий в Карачарове (“Калачакре” — дословно “колесо времени”), решает покинуть свою центральную позицию (русский город Муром действительно находится в средней части нашего русского круга) и отправиться на Юг (“проявиться”, “вступить в сферу изменения”), где он побеждает Змия (иногда Соловья-Разбойника, убивающего свистом[23]) — хаос — и устанавливает (восстанавливает) сакральный порядок — весну и лето.

Этот “аватарический” и “зимне-солнцеворотный” аспект богатырской миссии часто в других легендах описывается как битва богатырей со Змием на Калиновом Мосту. “Калинов мост” также имеет удивительную схожесть с именем индуистской богини Кали, богини растворения и смерти, а также холода (инд. “кали” — германское “kalt” — русское “холод” — тождественные индоевропейские корни). Кроме того, к тому же корню восходит и русское слово “калядки”, “каляда”— обряд и основной персонаж зимних святочных действ. Бой на “Калиновом мосту” или бой с “Калин-царем” означает новогоднюю мистерию прохождения солнцем низшей точки своего годового цикла, проход через центр мрака, холода, смерти — через царство Кали, царство “нижнего” Юга.

Здесь следует упомянуть также легенду о сожительстве греческого Геракла с женщиной-змеей, прародительницей первых скифских царей. Согласно мифу, эта женщина жила в царстве, расположенном в устье Днепра, где она охраняла скрытые сокровища. Но устье Днепра и есть точка крайнего Юга для сакральной русской космографии!

Любопытно отметить также тему южного Волка. Волк — это символический синоним Змея. Он проглатывает солнце зимой, согласно нордическим сказаниям, он крадет свет мира и сражается с “аватарическим” богатырем. С учетом наших циклических и пространственных сопоставлений мы можем разрешить, по ходу дела, одну из загадок, смущающих умы многих “демонологов”. Дело в том, что уже не раз отмечался тот факт, что рассказы об упырях и вампирах имеют четкие границы распространения и почти уникальный центр появления — Трансильвания. Отсюда они распространялись по всей Восточной Европе, сохраняя в большей или меньшей степени изначально “румынские” черты. Дело в том, что в старославянском языке слово “вампир” имело широкоупотребительный синоним “вурдалак” или “волкодлак”. Изначально это слово означало “человековолк”, “оборотень волка”. Этот персонаж был символом зимнего солнцестояния (поэтому на святки ряженые одевают волчьи шкуры), волка, проглотившего солнце, убившего солнце. Но потом солнце снова воскресает и начинает светить. Часто у архаических народов можно заметить слияние двух (подчас противоположных) символических фигур в одну, что порождает смешанные образы. Одновременно каждый символ и сам по себе может иметь два противоположных аспекта, поэтому и Аполлон, к примеру, называется “покровителем волков”, и вообще волки, не теряя своего “зимнесолнцеворотного” качества могут выступать как “источники солнца”, “животворящая тьма” — как это имеет место в истории Рима или у тюркских народов. Итак, волкодлак-вампир это фигура, связанная с убиением солнца, поглощением солнца, выпиванием его крови (солнечного света) — тьма поглощает свет — и с последующим воскресением. Но поразительно, что легенды о вампирах (Дракуле — Драконе), зародились именно на западе от дельты Дуная, т. е. от точки зимнего солнцестояния на сакральном русском круге, в секторе наиболее “темном” и “страшном” в ходе солнечного спуска. И характерно, что к востоку от этой самой южной точки Гардарики символизм волка и собаки хотя и продолжает быть довольно распространенным, все же уступает образу сокола, скифского сокола — т. к. солнце, пройдя свою критическую точку, начинает здесь взмывать в небеса лета и Севера, к вершине небесного оленя.

И, наконец, последним сакральным персонажем, тесно связанным с Югом и зимним солнцестоянием, является знаменитая Баба-яга из русских сказок. Это — зловещая старуха-волшебница, живущая в лесах в избушке на курьих ножках. Многих исследователей фольклора эти “курьи ножки” дома Бабы-Яги приводят в недоумение. Однако если отдать себе отчет в южной и хтонической природе этой фигуры, обычно преграждающей путь солнечному герою, мешающей ему достичь своей цели — в ряде сказок Баба-яга живет под землей, то есть на Юге, — можно сделать вывод, что речь идет об образе Матери-Земли в ее зловещей негативной функции. И здесь “избушка на курьих ножках” внезапно приобретает смысл, если принять во внимание один из древнейших иероглифов Матери-Земли в шумеро-аккадской иероглифике. Этот иероглиф выглядит так: