Мистер Томпкинс внутри самого себя - [13]

— Ни за что не поверю! — сказал про себя мистер Томпкинс. — Может быть, у меня в желудке и тонко, но лягушки у меня в желудке вряд ли водятся.

— В лягушек они, действительно, не вырастают. Это фаги, — произнес совсем рядом голос, и мистер Томпкинс увидел высокую тощую фигуру человека в кожаных сапогах для верховой езды, расшитой красными и золотыми узорами куртке и сверкающей черной широкополой шляпой, как у матадора.

— То, что вы приняли за хвосты фагов, — не хвосты, а скорее жала. Этими жалами фаги атакуют бактерии, на которых живуч.

По виду они напоминали гигантских головастиков. (Электронная макрофотография бактериофагов выполнена д-ром Р. У. Дж. Вайкоффом из Национального института здравоохранения в Бетезде (штат Мериланд))

— Я герр Макс, знаменитый тренер фагов. — представился незнакомец. — Фаги, как вам, должно быть, известно — это особая разновидность вирусов, живые молекулы, питающиеся бактериями. Та разновидность фагов, которую вы видите перед собой, атакует эшерихию, по-латыни Escherichia coli или просто Е. coli, кишечную палочку, как она еще называется, мирную бактерию, которая в огромных количествах встречается в кишечнике. Этих фагов я вывел для своих экспериментов по генетике, их штамм называется Ti. Существуют еще 6 штаммов, на четырех из них имеются хвосты, точнее жала, а два других бесхвостые.

— Мне никогда не приходилось слышать, что у молекул бывают хвосты! — недоверчиво воскликнул мистер Томпкинс.

— А почему бы молекулам не иметь хвосты? — удивился герр Макс. — Если молекулы достаточно велики, а каждая из этих молекул содержит много миллионов атомов, то они вполне могут позволить себе роскошь иметь красивый длинный хвост. Разумеется, пока мы не в состоянии написать точную структурную формулу того химического соединения, которое является фагом, но когда такая формула будет написана, в ней, несомненно, окажется длинная цепь из атомов углерода, кислорода и водорода, тянущаяся за основным телом молекулы.

— Но откуда вы знаете, что эти существа — молекулы химических соединений? — настаивал мистер Томпкинс. — Ведь по той же причине вы могли бы считать молекулами настоящих головастиков и даже собак!

— А вам случалось когда-нибудь кристаллизовать собак? —улыбнулся герр Макс.

— А что вы понимаете под выражением «кристаллизовать собак»? — робко спросил мистер Томпкинс.

— Я имею в виду, что нельзя вырастить кристалл, в котором собаки (все — одной породы и одного возраста) играли бы такую же роль, какую молекулы воды играют в кристалле льда. А с некоторыми вирусами это удалось проделать, и я ничуть не сомневаюсь, что то же самое удастся проделать и со всеми вирусами, в том числе и с фагами.

Например, вирус, поражающий помидоры и известный под названием вируса кустистой карликовости, кристаллизуется в виде больших красивых ромбических додекаэдров — кристаллов с 12 гранями. Такой кристалл вполне можно было бы поставить на полку в минералогическом музее рядом с кристаллами полевого шпата и аметиста, и никто бы не догадался, что перед ним колония живых организмов. И в каком-то смысле наш додекаэдр не является колонией живых организмов, так как внутри кристалла молекула вируса ведет себя, как любая другая молекула химического вещества. Но стоит нам растворить такой кристалл в ведре воды и полить этой водой делянку с помидорами, как вирусы, оказавшись в цитоплазме клеток растений, начнут быстро размножаться. Собрав больные растения и выделив вирус из листьев, вы сможете получить тележки, груженые уже знакомыми вам красивыми ромбическими додекаэдрами.

Заметив восхищение на лице мистера Томпкинса, герр Макс решился несколько уточнить сказанное.

— Боюсь, — заметил он, — что я не совсем точно информировал вас. Утверждение о том, что вирусы существуют в кристаллической форме, абсолютно истинно, но с точки зрения большинства химиков вирусы нельзя рассматривать как отдельные молекулы. В действительности они состоят из белков одного или нескольких сортов, а также из генов, которые являются молекулами чего-то, называемого нуклеиновой кислотой. Тем не менее, вирус можно рассматривать и как отдельную молекулу, поскольку составляющие его молекулы белка и нуклеиновой кислоты расположены в абсолютно фиксированном порядке друг относительно друга. В противном случае вирусы не могли бы образовывать кристаллы. Поэтому мы можем сказать, что вирус — это супермолекула, состоящая из гигантских молекул подобно тому, как обычная молекула состоит из атомов.

— А вирусы размножаются делением, как клетки? — спросил мистер Томпкинс.

— Нет, размножаться делением вирусы не могут. Так вирусы — это молекулы, каждый атом находится на своем месте, поэтому вирусы не могут расти или размножаться как обычные живые организмы. Когда вирус попадает в клетку, в которой он может жить (а вирусы очень разборчивы в выборе клетки-хозяина), вирусные гены исподтишка инструктируют клетку, как вырабатывать вирусные белки и вирусные нуклеиновые кислоты вместо клеточных белков и клеточных нуклеиновых кислот. Дело обстоит так же, как если бы правительство некоторого государства было тайно захвачено иностранной державой. А поскольку подданным государства ничего неизвестно о происшедшем, и распоряжения сверху поступают, как прежде, подданные продолжают беспрекословно выполнять их. Различие состоит в том, что хотя по форме распоряжения властей остаются прежними, их содержание радикально изменяется. После тайного захвата правительства все делается в пользу захватчиков. Когда же граждане, наконец, осознают, что произошло, будет слишком поздно.