Мистер Писатель - [58]

– Довольно трудно говорить о том, чего ты не видишь.

– К этому мы вернёмся позже.

А затем притянул её к себе на колени и поцеловал.

Сара так часто бывала саркастичной и едкой, что он ожидал терпкости, но на вкус она оказалась сладкой. Тёплой и мягкой, словно смешанный с мёдом бурбон.

Такер запустил руку в спутанные рыжие кудри – сегодня она оставила волосы распущенными, – прикусил её полную нижнюю губу и тут же отстранился.

– Привет.

И с удовольствием отметил, что Саре пришлось моргнуть, проясняя зрение.

– Может, я не должна отрывать тебя слишком часто.

– А может, должна. Середина рабочего дня твоя. – Такер слегка щёлкнул её по кончику носа. – Прогуливаешь?

– Что? Я… я не могу разговаривать с тобой, сидя у тебя на коленях. И не будь таким самодовольным. – Сара поднялась на ноги и разгладила чересчур длинную юбку. – Просто чувствую себя нелепо, вот и всё.

– Как скажешь.

Она вновь схватила принесённую бумажку и протянула Такеру. Рекламная листовка.

– В октябре намечается фестиваль искусств. Хотя это только во второй раз, городской совет надеется, что он станет ежегодным событием. На Бондари-стрит перекроют движение, будут продавать блюда местной кухни, устроят выставки картин, гончарного ремесла, квилтинга, резьбы по дереву и так далее. – Сара перевела дух и расслабилась. – Мы хотим организовать встречу с парой местных писателей в магазине с раздачей автографов и беседами. Твой следующий роман выходит уже через месяц или около того, вот я и хотела спросить, вдруг тебя заинтересует…

«Нет».

Ответ так и вертелся на языке. Такер ненавидел общаться с группами людей, ненавидел, что они всегда ждут от него чего-то особенного: эрудиции, ума, обаяния… Какое там! Он едва знал, что говорить. И просто хотел писать книги, чёрт возьми.

Но от необходимости саморекламы никуда не денешься. Такер вздохнул:

– Ладно.

– Ладно?

Он хмуро посмотрел на Сару:

– Именно так я и сказал.

– Что ж, отлично. – Она выглядела растерянной. – Я просто не ожидала, что ты так легко согласишься.

– Поверь, в этом не было ничего лёгкого. Теперь иди сюда и дай мне снова тебя смутить.

– Погоди. – Сара увернулась от протянутых рук. – Разве у тебя нет вопросов, сомнений?

– Я уже согласился, Рыжик. Нет смысла бесконечно это обмусоливать.

– Но у меня в голове был готов целый список ответов и доводов.

– Так прибереги их для другого бедного доверчивого олуха.

Она с подозрением прищурилась:

– Ты такой покладистый, потому что мы спим вместе?

– Нет. – «Боже!» – Почему женщинам нужно подвергать психоанализу всё подряд? Я покладистый, потому что порой хочу кушать, а для этого нужно продавать книги.

– Ну хорошо. Я…

Она осеклась, уставившись на стол. Увидела письмо из банка. Такер накрыл его листовкой. Щёки Сары залились румянцем, и она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как из дома вывалился Мейсон:

– Нашёл! Ты… О. Привет, Сара. Очень рад тебя видеть.

– Привет, Мейсон. – Сара посмотрела на свисающую с его пальца связку ключей – смесь яркого пластика и металла – и нахмурилась. – Взаимно. В последние дни нам тебя не хватало.

– Э…

Такер перевёл взгляд на друга. Того самого весьма обаятельного и говорливого друга, который сейчас молча разевал рот, точно рыба. Теперь Такер вспомнил, что давно не видел расставленных по дому тарелок с печеньем или лепёшками – точнее с оставшимися после всего этого крошками.

Мейсон растянул губы в очаровательной улыбке:

– К сожалению, я был довольно занят. Всегда есть, чем тут заняться. Такер – сущий деспот.

И незаметно сунул связку ключей в карман.

Жест явно предназначался для защиты частной жизни Такера, так что тот решил не закатывать глаза, лишь повернулся к Саре и похлопал рукой по рекламному листку:

– Спасибо, что заглянула и принесла мне это.

– О! Конечно. Спасибо за… покладистость. Мне пора вернуться к работе. Рада была повидаться, Мейсон.

Такер смотрел ей вслед.

И гадал, сколько проведённых с женщиной ночей считается регулярным сексом.

* * *

Здание «Первого банка Лоутона» было небольшим, но очаровательным. В сравнении с внушительным кирпичным мавзолеем, отгроханным дедом Такера для удовлетворения банковских потребностей Суитуотера, «ПБЛ» казался коробкой крекеров, которую окунули в лаймовый щербет, прежде чем поставить сушиться.

На цветы местные тоже не поскупились. Такеру понравились эти безыскусные, несколько небрежные клумбы и то, как бутоны натыкались друг на друга, словно игривые щенки. И да, Сара была права: жёлтые штуковины в горшках по обеим сторонам от двери действительно смотрелись премиленько и радовали глаз.

А вот при виде бледно-голубых ставней с вырезанными ананасами Такер остановился и задумался. «Три вертикальные доски, закреплённые по краям двумя горизонтальными…» Его дом срочно нуждался в новых ставнях, ибо почти все старые обвалились ещё до его приезда, так почему бы не скопировать эти? Ну, только обойтись без ананасов. Такер, конечно, мог привыкнуть к жизни на Юге, но украшать жилище этим традиционным символом гостеприимства было бы слишком лицемерно.

– Ты тянешь время, – сказал Мейсон.

– Я смотрю на ставни.

– Если собираешься и дальше на них смотреть, я подожду под деревом. – Он указал на заросший мхом виргинский дуб, изогнутые раскидистые ветви которого склонились к земле, словно изящная юбка с кринолином. – Чертовски жарко.